Жена Хана. Ульяна Павловна Соболева
новый. Уехал куда-то с мымрой своей и собакой-свиньей. Пару дней не слышала, не видела. Укатили. И слава Богу. Тише будет.
***
Я сидела на табурете на маленькой кухне и раскачивалась из стороны в сторону, пока она говорила.
– Они к ней начали ходить сразу после того, как нам сообщили о твоей смерти. Света как не в себе была. Она не выходила из квартиры и ни с кем не разговаривала. Они ей обещали похороны за их счет устроить и устроили. Пышные, с венками, поминками в ресторане… – снова на меня смотрит и крестится, – потом слегла Света. Врачей какой-то мужик к ней водил. Ухоженный, одетый с иголочки. На иномарке приезжал. А ей все хуже и хуже. С постели не встает. Я пару раз заходила, а она дверь откроет и на кухню идет, с фотографией твоей сядет и сидит, смотрит. Не верю, говорит, что моя девочка умерла. Не верю им и все тут. Пару недель еще к ней ходили-бродили, пакеты с едой носили. Я даже как-то рада была, что есть кому присмотреть… Эх, если б знала… а потом я так и не поняла, как все произошло. Скорую привезли, полицию. Говорят, газ забыла выключить и… задохнулась. Квартиру на того хмыря прилизанного записала… А через время этот бугай жирный со своей свиристелкой въехал. Вот… так. Хоронили всем подъездом. Денег собрали, кто сколько смог и… похоронили. Царствие небесное Владимировне. Какая хорошая женщина была. Хлыщ тот пропал… чтоб его, суку, черти в аду изжарили, падаль проклятую. Ну сама понимаешь, по-скромному похоронили, как смогли…
Нет, я ничего не понимала. Меня шатало из стороны в сторону. Я смотрела перед собой и ничего не видела. Только губы шептали «Как же так, мамочка Светочка, как же так?»…
– Не верю я, что она газ сама оставила. Это они ее. Как дарственную выцарапали, так от нее и избавились. Как только узнали эти сволочи, что одинокая она. То ли кто из тех… телевизионщиков им кто-то сказал или навел.
Я почти ее не слышала, как в тумане все, как в каком-то мареве. И поверить не могу, хочется к двери броситься, закричать, царапать ее ногтями, орать, как бешеная. Неправда это. Жива мама Света. Я сейчас еще раз в дверь позвоню, она откроет, и все окажется просто кошмаром.
– Ты на.., – подвинула ко мне рюмку. Выпей наливочку. Легче станет.
В дверь позвонили, и баба Марфа встрепенулась.
– Кого это принесло? Поздно уже.
А я с табурета вскочила и к окну, шторку слегка отодвинула и тут же отпрянула назад. Внизу черные три машины. Бросилась к бабе Марфе.
– Это меня ищут. Умоляю. Вы меня не видели. Не слышали. Я денег дам. Много дам. Только не выдавайте.
Затаилась за дверью кухонной, губы закусила до крови. Глаза от слез раздирает, дышать нечем.
– Нет, не видела такую. Она ж умерла. На самолете разбилась после свадьбы сразу. Бог с вами? Вы новостей не смотрите! Дык давно уже. Красавица, умница… эх, как так. Бог к себе, видать, самых лучших забирает.
Она еще что-то говорила, а я перед собой смотрю и чувствую, как слезы по щекам катятся. А ведь меня не просто отпустили, меня подставили. Убить решили его руками. Знали, что искать будет, и, если найдет кто это сделал