Возвращение домой: Крымский тустеп. Возвращение домой. Крымский ликбез. Комбат Найтов
и урочища Ай-Серез. Вторая рота перешла к хребту Орта-Сырт и начала готовить позиции там. Первая рота осталась на месте и занялась дорогой. Все минные поля делали управляемыми. Спустя два часа от Первушина пришло сообщение, что 9-я горнострелковая дивизия начала движение с задачей захватить Судак. А 63-я получила приказ выдвигаться к Судаку от Коктебеля. Ее усилили 126-м отдельным танковым батальном армии, в составе которого были и КВ, и Т-34, и Т-60. Девятая наступала с батальоном 24-го полка. Воодушевляющее начало, но погода совсем не радовала. Утром двадцать седьмого шторм стих, облака чуть поднялись, из штаба 44-й армии пришло РДО включить привод. Включили. Через некоторое время послышался стрекот мотора «Шаврушки», и в небе одиноко хлопнул парашют, раскрытый на минимале. Через пару часов в расположении первой роты появился майор Няшин. Он принес приказ по 51-й армии лейтенанту Матвееву возвратиться во Владиславовку, в штаб армии. Ночью на левом фланге слышались выстрелы сорокапяток, майор сказал, что румыны в лесничестве уничтожены. Принял командование, выделил двух бойцов проводить Матвеева до своих. Диме все это не нравилось, но не подчиниться он не мог, поэтому собрал нехитрые пожитки, бросил на плечо АВС и пошагал с бойцами вниз. Погода была средней паршивости, шли довольно быстро. К утру вышли к лесничеству. Там ждала машина, маленький открытый американский грузовик повышенной проходимости, и пять бойцов сопровождения. Быстро долетели до штаба армии.
– Товарищ генерал-лейтенант! Лейтенант Матвеев прибыл по вашему приказанию.
– Садись! Чай будешь?
– Поесть бы…
– Сейчас сообразят. Гаврилов! Ну-ка, собери что-нибудь поесть! Не обижайся, я сам весь в обидках. Операцию у нас забрали. Сейчас ею командуют Октябрьский и Первушин. А я получил втык от Верховного, что нет данных разведки по Симферополю и Джанкою. Но то, что ты сделал, остановив продвижение 132-й дивизии… За тебя! За нового Героя Советского Союза! – генерал поднял стакан с водкой, а второй пододвинул Дмитрию.
Выпили, закусив рукавом.
– Много времени дать не могу. Требуются данные по двум направлениям, но до первого числа – отдыхай. Можешь штабной «Додж» взять!
Принесли вкуснейшую говядину с каким-то кислым соусом и жареную картошку. Генерал ел быстро и шумно. Еще пару раз выпили. После этого Дмитрий сел в машину, забросил туда продукты, вино и водку, выделенные Батовым, в кармане лежала бумажка о предоставлении ему отпуска до 12:00 1 января 1942 года. Расспросил водилу, как переключаются передачи, выслушал его нытье, что «осторожней, товарищ лейтенант!», запустил двигатель и с визгом развернулся на площадке перед штабом и рванул в Сары-Гель. Погудел у дома Десфины, свет зажегся. Но никто не вышел. Он выпрыгнул из «Доджа», подошел к окну и постучал. В маленьком окошке появилось ее лицо, потом она прижала ладошку к губам и исчезла. Звякнул засов, Десфина выскочила под дождь с босыми ногами и повисла у него на шее. В перерывах между поцелуями, он сумел сказать:
– Машину надо во двор поставить! Танками могут раздавить.