Были и небылицы полигона. Геннадий Сергеевич Ростовский
гостиницу, где мы жили по 6-8 человек в комнате.
Каждую ракету мы буквально вынянчивали, выносили на руках и нервах. От её поведения зависело, когда мы сможем вернуться домой (а дом за 100 км от старта!) к детям, к жёнам. (В этом месте ветеран расстояние увеличил раза в два, что вполне простительно, ведь столько лет прошло! – прим. автора). Её, ракету, осматривали (а если обнаруживали царапинку, оценивали её глубину, особо в баках), измеряли её органы-приборы, их связи автономно и в составе комплекса; проверяли с записью на плёнку телеметрии и без записи, выслушивали, копались в её чреве, подчас потроша что-то внутри.
Укладывали, перекладывали, поднимали, ставили, наполняли и, наконец, она, оживая, обдавая нас огненным хвостом, уносилась навстречу своей гибели… освобождая нас.
Между собой мы называли её «дурой» (видимо, потому, что она долго мучила нас молча, а ещё потому, что вызывающе торчала на старте, на фоне бескрайней степи и такого же бездонного неба).
В самом начале службы, при отработке опытных ракет, так называемых «пятёрок» с индексами 8А62 и 8К51, на старт № 4С мы и летом, и зимой ездили на бортовом грузовике ГАЗ-63. а когда ехали в мороз и сильный степной ветер, укладывались вповалку, бок к боку, чтобы не замёрзнуть.
Позднее ездили в грузовых автомобилях ЗИС-150, в сработанных мастеровыми полигона деревянно-фанерных кабинах (мы их называли вибростендами). Неоднократно опрокидывались набок и даже переворачивались, когда наш водитель на большой скорости не справлялся с управлением, наезжая на какое-либо препятствие или попадая в яму.
Появление на полигоне автобусов для нашей перевозки означало высшую культуру при передвижениях на рабочие площадки.
Однажды на площадке нас застал сильнейший снежный буран. Он длился несколько дней, и мы, застигнутые непогодой, не могли выехать с площадки, артиллерийских тяжёлых тягачей (АТТ) недоставало.
Ночевали прямо на столах в рабочих комнатах монтажного корпуса. Связь тоже была прервана. Пищу нам доставляли в термосах на АТТ из солдатской столовой, до которой было рукой подать, она находилась всего лишь в трёхстах метрах от корпуса.
Тогда невольно в памяти всплывало описание А. С. Пушкиным бурана в степи в «Капитанской дочке».
В. Н. Васильев уточняет:
«Что касается опрокидываний, то, действительно, был случай. Грузовик упал в канаву, но набок. Ударившись лицом о борт, я своими же очками чуть не выбил себе левый глаз. Вот только препятствий и ям на бетонке не было. Кстати, вспомните, на какой скорости любил ездить генерал Вознюк…
Бетонка была узкой, но и только. Опасно было съезжать на обочину, особенно в дождливую погоду. Ну, а скорость у того самого грузовика была 40-45 км/час, не более. Истинная причина аварии заключалась в износе рулевого управления. Вот водитель и не справился. Следы от шин на припорошенной снежком дороге имели вид синусоиды, что подтверждает сказанное».
Ю.П. Толкачёв:
Кап. Яр был первым ракетным полигоном, и, вероятно, поэтому