Иван Грозный. Конец крымской орды. Александр Тамоников
уж тут постойте. Если на селе все в порядке, то мы пришлем к вам мужика какого-нибудь, лады?
– Какой разговор, Василий Игнатьевич, – за всех ответил Огнев.
– Поехали мы. Господи, спаси и сохрани, помоги нам. – Парфенов перекрестился.
То же самое сделали и десятники.
Княжич подъехал к Бордаку.
– Скачем, Михайло!
Воевода с помощником галопом пошли к Стешино.
Их увидели издали. За изгородью появились мужики с кольями, рогатинами, саблями и бердышами. Были у них и две пищали.
– Стража на месте, – крикнул на ходу Парфенов. – Значит, не было тут крымчаков. Вот первая хорошая новость.
Они подлетели к воротам. Мужики узнали молодого хозяина.
Новость тут же пронеслась по селу:
– Княжич приехал!
За ворота вышел ключник Николай Белан, в кольчуге, с бердышом.
– Василий Игнатьевич! А мы ждали, думали, где же ты. А вот он. Доброго тебе здоровья.
– Тебе тоже, Николай. Скажи, ладья из Москвы приходила?
– А как же, пришла.
– С кем?
– Там и прислуга твоя, и, само собой, кормчий. Еще боярыня на сносях с мальчонкой и прислугой.
– Боярыня? Где она, ключник? – спросил боярин.
– Кто именно, воевода?
Ключник угадал в Бордаке вельможу. Вместе с княжичем мог приехать только человек, равный ему по чину или даже превосходящий его.
– Боярыня с сыном.
– Так они тут? – прохрипел Бордак и увидел своего ключника Герасима, бегущего по улице.
Он соскочил с коня и сквозь толпу, с недоумением глядящую на происходящее, бросился ему навстречу.
Они сошлись.
– Михайло Лексеич, родной ты наш, живой!
– Герасим! Где Алена, Петруша?
– Да тут они. Уже, наверное, знают, что ты приехал.
– Веди быстрее.
– Так ты давай на коне. Дом княжича на другом конце, прямо у реки стоит.
– Я покажу. Едем, Михайло! – сказал Парфенов.
Всадники буквально пролетели по улице и резко осадили коней у ворот, за которыми красовался терем.
Михайло соскочил с коня и увидел Алену.
Та без сил опустилась на лавку, поддерживаемая Марфой. К матери подбежал Петруша.
Бордак бросился к жене, рухнул на колени, припал к ее ногам.
– Родная моя, ты жива! Счастье-то какое!
– Михайло…
Она хотела так много ему сказать, но не смогла.
Парфенов как родных обнял своего городского ключника Андрея Серьгу, стряпуху Варвару, кормчего Демида Глухова.
– Как вам удалось уйти из Москвы? – спросил он.
– Бог милостив, все обошлось, – сказал Серьга. – Забрал я семью Михайла Лексеича с челядью да повел на ладью. В то время огонь был уже совсем рядом. Люди бежали от него, старались спастись в реке. Отошли мы от берега, и тут началось. Лодки налетали друг на друга, тонули. Кормчему Демиду Глухову да ребятам-гребцам спасибо сказать надо. Вывели они ладью ближе к другому берегу и пошли. Признаюсь, я очень уж беспокоился за боярыню Алену. Она же должна родить скоро, а тут такое!