Кукольных дел мастер. Генри Лайон Олди
Готов ради этого подвергнуться экзекуции.
– Вы, кажется, телепат? Прочитайте мои мысли.
– Увы, я не читаю мысли каждого встречного.
– А я не подвергаю первого встречного экзекуции. Эту честь надо заслужить. Вы мне понравились, Ричард. Зовите меня Гишером. А там посмотрим. Глядишь, и до экзекуции доберемся…
– Черные небеса! Какая прелесть! – режиссер мигом забыл о словесном фехтовании, во все глаза уставясь на куклы, развешанные вдоль веранды. – Я подозревал, но в реальности… Это чудо. Голомодель не передает простоты и изящества натуры! Вы даже не представляете, как мы, телепаты, воспринимаем опосредованные символы… Впрочем, я увлекся. Можете что-нибудь показать?
Лысый прошел на веранду и снял со стены марионетку, изображавшую голема в дорогом костюме от Танелли. Почему-то сразу делалось понятно, что это голем. Даже когда кукловод провел марионетку вдоль перил, нарочито подчеркивая утрированную, балетную пластичность красавчика, это мало что добавило к первому впечатлению.
– Не бою-ю-юсь, – запел лысый приятным, хотя и слабым тенором, воспроизводя мелодию из увертюры к балету «Милая Элеонора». – Ничего я не бою-юсь! Я бегаю стометровку-у-у…
Аплодисменты гостя прервали его вокализ.
– Чудесно!
– Ужасно! – с чувством добавила хозяйка.
– Я уверен, – гость сделал вид, что не расслышал комментария. Телепат, не телепат, а гиблое дело: лезть в семейные разборки, – «Zen-Tai» придет в восторг от новой технологии. Хотя разве это новинка? Я читал, в древности были театры, где живой актер играл на одной сцене с куклой… Это правда?
Хозяйка кивнула: правда, мол.
– Мы воспроизведем методику на сегодняшнем уровне развития искусства. Сценарий воплощается с помощью кукол, преломляется в сознании арт-трансеров, оформляясь в художественный пси-образ – и объединяется в режиссерской экспликации, возвышая схему до обобщения… Блеск! Революция в жанре!
– Я рад, – не стал возражать лысый.
Повесив куклу на гвоздик, он отправился в дом: за третьим шезлонгом. По дороге он думал о древности. Не о той, можно считать, свеженькой древности, где актер и кукла играли на одной сцене. Нет, маэстро Карл размышлял о замшелой, первобытной, темной бездне прошлого, память о которой если и осталась, то лишь здесь, на Борго, в глуши космоса – тусклое эхо ушедшего навеки.
Дед Фелиции рассказывал внучке, что кукла не принадлежит к миру живых, но и к миру мертвых – тоже. Промежуток, грань, обоюдоострый нож. Поэтому кукле разрешено делать то, что запретно и для людей, и для вещей. Выходить за пределы ограничений, положенных материи. Объединять возможное с невозможным. Каким образом? – зависит от мастерства кукольника.
А еще Карл волновался: почему задерживается малыш?
Часть пятая
Тир и Михр
Глава первая
Судьба любит пошутить
Посадка на Тире, в 3-м космопорте Андаганской сатрапии, прошла на удивление обыденно. Энергозапас бота, предназначенного для локальных операций, подходил