Вокруг Самотлора и другие рассказы. Валерий Борисович Банных

      С появленим Грэя атмосфера в доме стала спокойной, нежной и доброжелательной. Это правда, что, приласкав кота, человек получает огромный заряд положительных эмоций. Перед сном, например, Грей забирался мне или Любе на колени, для погладить и помурлыкать. После этого в душе "летали бабочки", как от разговора шепотом с ребенком. Думаю, у кота тоже.

      И вот, в повествовании, наступил момент написать страшное "однажды".

      Однажды, когда на улице темно, в 20 часов семнадцатого декабря 2015 года, Люба пошла звать Грэя домой. Вернувшись, говорит: " Вот засранец, пришел на ступеньки, а следом Алиска, развернулись оба и убежали в темноту".

      – Не переживай, вернется сейчас, – успокоил я.

      И буквально через несколько минут, заходит к нам сосед со словами: " У нас во дворе лежит ваш кот. То ли ранен, то ли мертв".

      – Приготовь тряпку, надо положить его в тепло, – помню, выбегая, сказал я.

      Грей лежал на боку вытянув лапки, я взял за них и спиной вниз, еще плохо понимая, что уже произошло, принес его на крыльцо. Заметил, что тело почти свободно гнулось, а из носа вытекло две капли слабо окрашенных в цвет крови. Оставил кота. Вошел в прихожую.

      – Что!!?? – спросила Люба.

      – Он мертв, – ответил я.

      " Зачем же бросил на ступеньках, – подумал, – отнесу к сараям, утром похороню".

      Вышел, отнес. Вернулся.

      " Нет, надо закопать сейчас, ночью его собаки обидят", – абсурдная мысль.

      Взял фонарик, лопату, пакет и стал засовывать в него уже деревенеющее тело кота. Шел в темноте по грязи огорода, огромные комья налипали на ботинки; выкопал яму, положил туда свою ношу, сказал: "Прощай Грей, прощай мой хороший".

      И тут ужас, возникнув, где то в ступнях ног, быстро поднялся до головы. Подумал: "Я схожу с ума?" Слезы потекли ручьем. Закапывал яму не чувствуя веса лопаты и сопротивления комьев грязи, было ощущение, что я стою рядом и смотрю, как это делает другой человек. Возвращаясь, с трудом нашел калитку.

      На кухне Люба плакала, мы стали рыдать оба, не находя сил успокаивать друг друга. Ночью просыпался несколько раз от мысли: " Где Грей? О ужас! Он же мертв". Шел в туалет, казалось: "Да вот же он, пробежал по лестнице. Фу, какая чушь мне приснилась. Да нет, нет. Нет! Его!!" На кухне сильный запах валерьянки – это Люба не спит (она гипертоник). Да-а-а, к семидесяти годам нервы расшатались, сам испугался своего состояния, настолько сильной и длительной боли.

      Следующие три-четыре дня мы оба ходили практически молча, встречаясь взглядами, сразу начинали плакать, в моей голове стучало: «Грэй-Грэй-Грэй». По утрам мысленно я «проигрывал» детали произошедшего, уговаривая себя не делать этого, и шел на могилу. Возникали порывы раскопать ее. Думал: "Поспешил, зарыл живого? Ну хорошо – мертвого, тогда еще раз посмотрю на него". Но сдерживался.

      Дополнительная мука – как рассказать внуку? Наступали выходные, он должен приехать в гости, к нам