Обычная история, или Зачем выходить замуж?. Марина Соловьева
теперь она еще сильнее чувствует вранье. А этот молодой человек, действительно, верил в то, что говорил! Она смотрела на него и ничего не чувствовала, кроме облегчения, что, наконец-то, с этим человеком никак не связана. И еще ей хотелось, чтобы он поскорее ушел. С ним рядом ее одиночество только обострялось.
В памяти сразу всплывали причины для ссоры, много раз уже поднятые вопросы, и картина из прошлого. Маленькая комнатушка, кровать и компьютер, на котором Ольга печатала свои стихи:
«Безжизненные стены, свет
От лампы электрической.
Если я лишь ощущаю
Это безразличие,
То пусть мой воздух
Превратится в камень твёрдой вечности,
И это будет так похоже
На признанье личности.
На ладонях линии и линии, и линии…
Кожа состоит из клеток, каждую по имени…
В теле заточённое опасное гнетущее
Смотрит в моё зеркало, пустое, вездесущее…
Тихое, покорное, огромное и страшное,
То бесчеловечное, то вечное вчерашнее,
Будущее прошлого, пустое настоящего,
Застывшее во времени, немое уводящего…
Нет! Я остаюсь. Я знаю слог, я знаю звук,
Знаю какой месяц, час и слышу сердца стук.»
За дверью ругань. Будущая свекровь орет на взрослого сына из-за оставленной на столе кружки чая, что тот ничего не понимает в порядке, и должен считаться с другими членами семьи. Ивану прямо указали на его место в доме. Екатерина Михайловна громогласно возвещала, что эта квартира не его, и играть тут во взрослую, совместную с кем-то, кроме родителей, жизнь рановато. Ваня что-то бубнил, и невнятно соглашался.
«Эта семья не знает, что такое разговор на равных спокойным тоном, и я в ней живу. Я так отчаянно мечтала о свободе, путешествиях, свежем воздухе, любви и счастье. И попала сюда. Сюрреализм какой-то…» – думала Оля тогда.
Это воспоминание, как колокол, оповестило девушку об опасности. Ведь ее хотели вернуть в ту же тюрьму.
– Ты не сможешь ничего изменить. Я не согласна, – четко проговорила Оля, глядя прямо в глаза непрошенному гостю.
– Подумай, неужели…
– Я не хочу замуж! Все кончено. Я рада, что больше с тобой не живу. С тобой и с твоей мамой. Никто и ничто не заставит меня вернуться.
– Но…
– Извини, мне скоро нужно идти на пары. А я еще не завтракала, мне не до тебя. НЕ МЕШАЙ МНЕ!
Ваня замолк, ошарашенный ее тоном. Оля глубоко вдохнула, считая секунды. Она хотела что-то еще добавить, но только резко сказала:
– Прощай!
Дверь захлопнулась. Девушка прошлась туда-сюда по квартире, взяла на руки Плюшку, прижала к груди.
«Мой хороший, надежный, ласковый, дорогой мой друг, – подумала она, – и никого больше не надо. Моё сердце не болит, и я спокойна».
Но оно болело, и еще как. Замирало так, будто хотело остановиться! От чего же? Нужно быть сильной. Этот эпизод ничего не должен значить,