Обреченные на забвение. Владимир Мороз
за наступающими войсками, которые, миновав границу, продвинулись на несколько десятков километров вглубь Финляндии.
Мало что запомнил Петр с той войны. Но до смерти не забудет, как сильно он мерз. Отходя, финны эвакуировали свое население и сжигали дома, чтобы наступающим красноармейцам негде было обогреться в суровые морозы. Шинели, буденновки и полуразвалившиеся за время дальнего перехода сапоги оказались совершенно негодными для войны в таких условиях. Холод пробирал до костей. Не помогало даже выдаваемое старшиной соленое сало. Его ели, закусывая замерзшими сухарями, чтобы хоть как-то защитить организм от истощения. Именно в финском походе Петр, как он считал, окончательно погубил свои ноги. Даже потом, когда наступило лето и их перебросили на юг, он так не смог избавиться от ощущения озноба внизу. Ложась спать, кутал и никак не мог согреть холодные, как ледышки, ступни.
Глава 4
После утомительного перехода от эстонской границы, практически не отдохнув, уставшая и замерзшая дивизия вступила в войну.
Первый бой они приняли 14 декабря, придя на помощь соседям, 139-й стрелковой дивизии, обескровленной от бессмысленных фронтальных атак на финские пулеметы. Сформированная на Смоленщине всего за пару месяцев до начала войны, эта дивизия, не успев как следует подготовить молодое пополнение, была брошена в бой. И как только над ее флангами нависла угроза охвата со стороны недавно прибывшего на фронт 16-го пехотного полка финнов, измотанные до предела от холода, голода и постоянных атак по глубокому снегу солдаты поддались панике, побежали, бросая оружие и подставляя спину врагу. И если бы не пришедший вовремя в расположение деморализованной дивизии второй батальон 28-го полка 75-й дивизии, то неизвестно, чем бы закончилась эта бойня. Выйдя в середине дня к небольшому домику лесника, комбат быстро оценил обстановку и приказал закрепиться на указанном рубеже. Валились прямо в снег, руками сооружая перед собой из снега что-то наподобие невысокого бруствера. Это был их первый настоящий бой.
Как же было страшно тогда! Наверное, за все время, которое Петр провел на обеих войнах, он больше никогда не испытывал такого ужаса. Руки тряслись, патроны вываливались, когда он перезаряжал винтовку, чтобы не целясь выстрелить куда-то туда, где вдалеке белели фигуры наступающих лыжников и откуда били пулеметы, поднимая совсем рядом фонтаны снега. Несмотря на то, что лежать пришлось прямо на земле при сильном морозе, холода он не ощущал. Наоборот, пот застилал глаза, винтовка казалась горячей от стрельбы. Тогда им повезло, и хотя в таком перепуганном состоянии находилось не так уж и мало солдат, все-таки сказались подготовка и непрекращающиеся тренировки там, в учебной роте. Постепенно огонь выровнялся, испуг прошел, уступив место сосредоточенной деловитости. Пулеметы, установленные прямо на снег, помогли не пропустить финских солдат, подобравшихся уже совсем близко, почти вплотную. В результате один свежий, не поддавшийся общей панике, подготовленный