Петербуржцы. Филипп Александрович Горбачев
пререкания Вася.
– Заткнись! – прервал его Никита и открыл дверь.
В дом влетела растрёпанная бабуля в домашнем халате.
– Кто здесь главный?! – завопила она. – Вырубайте свою шарманку! Я найду на вас управу! Уроды! Я – ветеран труда! У меня давление скачет! Мы с Ахиллесом заснуть не можем из-за ваших оргий!
Ахиллесом, судя по всему, звали вертлявую дворняжку, которая залетела в дом вместе с бабулей.
– Прошу прощения, мы будем вести себя тише, – дипломатично заявил Никита.
– Врёшь ты всё! Цыган!
– Я не цыган.
– По морде вижу, что цыган! Знаю я вас! Что вы здесь делаете? Грабить, небось, пришли. Ууу, проклятые цыгане! Ничего, я милицию вызвала, всех вас подонков заберут! Посидите, будете знать!
– Женщина, мы не цыгане и уж тем более не воры. Этот дом арендует моя мама, она дала нам ключи, чтобы мы отметили день рождения друга. Завтра мы уедем отсюда, а сегодня обещаем вести себя тихо, – объяснял Никита.
– Наркоманы! Зрачки с тарелку! Наркоман проклятый! – продолжала агрессировать бабуля.
– Да гони отсюда эту старую маразматичку! – предложил Вася.
– В тюрьму! В тюрьму все сядете!
– Женщина, уйдите, пожалуйста, – попросил Никита.
– Мне уйти?! Это ты убирайся отсюда, щенок! – бабуля абсолютно неожиданно размахнулась и отвесила Никите смачную оплеуху.
То ли мне показалось, то ли на самом деле в этот момент Никитины глаза приобрели ядовито-красный оттенок.
– Убью! – крикнул он и рванулся в сторону ошалевшей бабули.
Я успел схватить его руку за долю секунды до того, как она должна была опуститься на голову крикливой старухи. Никита продолжал сыпать проклятья и пытался лягнуть злосчастную бабулю ногой. Она, завизжав, пустилась галопом от нашего порога.
– Вот тварь! – негодовал Никита. – Убил бы!
– Думает, что если старая, то всё можно, – поддакивал Вася.
– У тебя осталось? – спросил его Никита.
– «Химка»?
– Да! Дерьмо это осталось?
– Есть ещё один «косяк», можем раскурить.
После перекура атмосфера несколько успокоилась. Но тут раздались очередные постукивания в дверь, правда, на этот раз более мягкие и спокойные. Я открыл дверь и увидел на пороге ту же старушку.
– Ахиллеса, верните, – жалобно простонала она.
Только сейчас мы заметили, что всё это время в доме оставался её пёс. Собака сидела перед чуваком, залипшим перед выключенным телевизором, и увлечённо смотрела ему в лицо, чувак, в свою очередь, переключил внимание с телевизора на собаку, и теперь с тем же бессознательным выражением глядел на Ахиллесову мордочку. Так они и сидели, уставившись друг на друга, пока мы не вернули пса испуганной хозяйке, которая мирно ретировалась к себе домой.
Вечеринка потекла своим чередом, разве что музыку мы предпочли приглушить. Не прошло и часа, с момента ухода дамы с собачкой, как добрая половина отмечающих уже валялась в бессознательном состоянии. Самые непритязательные устроились