Лебяжье ущелье. Наталия Ломовская
полотенце, а в кармане платья-сафари, это все знали, лежало мыльце.
После экзекуции Цыплыкова, как ни в чем не бывало, возвращалась на урок. Надо признать, без неумело-щедрого макияжа она выглядела куда симпатичнее. Собственно, на это обстоятельство и напирала неугомонная Раиса, она-то знала толк в красоте. Раиса ведь преподавала еще и английский язык, а ведь всем известно, что «англичанки» всегда самые элегантные и ухоженные среди учителей!
В тот день, когда Ганна пришла в школу с накрашенными губами, привычный ход событий ненадолго прервался. Поднятая со своего места по кличу завуча Цыплакова не двинулась смиренно к выходу, но весьма ехидно заметила:
– А чего – все я да я? Вон у Марголиной тоже губы накрашены, ей-то ничего?
– Марголина, и ты туда же! – вздохнула Раиса. Ганна, не помня себя от смущения, встала, приготовившись уже к мысли, что и ей придется пройти тягостный путь от классной комнаты до женской уборной… Но Раиса, внимательно посмотрев на нее, махнула рукой, чтоб села, и снова напустилась на ябеду Ирку:
– Цыплакова, ты, как говорится, в чужом глазу соломинку видишь, а в своем бревна не замечаешь! У Марголиной губки розовым подкрашены, и мило, и красиво, и вполне прилично молодой девушке! А ты наваксилась, как… Как кондукторша!
В классе захихикали, хотя никто из этих детей не представлял, как выглядят кондукторши. Их давно заменили компостеры – тяжеленные механизмы с пружинными рычагами, пробивающие билетики честных пассажиров. Пройдет много лет, кондукторши вернутся в общественный транспорт, и почти все они, независимо от возраста и внешних данных, будут злоупотреблять декоративной косметикой… Почему? Зачем? Не могут же у всех у них быть проблемы со вкусом! Быть может, находясь целый день среди толпы, чаще всего среди толпы раздраженной и недоброжелательной, они невольно стремятся скрыть свое лицо под маской, защититься от сглаза, от повседневного и привычного, но не менее могущественного зла? Наверняка так оно и есть…
Одним словом, Ганну не только помиловали, но и даже как бы и поощрили. Знала бы Раиса, до чего доведут ученицу эти знаки взросления… Впрочем, разве повинна была губная помада фабрики «Новая Заря» в том, что однажды, по дороге из школы, Ганна зазевалась и едва не попала под машину? Цвел уже май, день клонился к закату, нежным теплом веяло от прогревшегося асфальта, и такое томление поселилось в девичьем теле, что тянуло, сладко ломило все суставчики. Привел Ганну в чувство визг тормозов и мужской голос, громко, с удовольствием произносивший ругательства. Но вдруг негодующий таксист замолчал, и уже с другой интонацией заметил:
– Ба-а, да это же старая знакомая!
Ну, «знакомая», это сильно сказано. Водитель оказался тем самым веселым парнем, что подвозил Ганну и семейство из роддома.
– Ты чего это под машину кидаешься? Жить надоело?
– Не надоело, – пробормотала Ганна. И снова по спине побежали веселые мурашки. Теперь стало ясно, что эти мурашки и томление – одного