Изольда Великолепная. Карина Демина
побелевшая Гленна, которая лепетала, что не желала вреда, но просто не подумала, что выйдет так плохо, все же нашла в себе силы пересмотреть немногочисленные наряды Изольды. Из всех платьев пропало одно, как выразилась Гленна, – простенькое. А вот драгоценности остались на месте, исключая кольцо с сапфиром.
И, подняв золотой браслет, Кайя сказал:
– Почему она не пришла ко мне?
На этот вопрос Урфин ответа не имел. Предполагал, потому что дура, но вслух предположение высказывать не стал. Уж больно мрачный настрой был у Кайя.
– А если с ней что-нибудь случится? Что мне делать тогда?
– Тогда, – Урфин потер виски, пытаясь выловить в звенящей пустоте хоть одну дельную мысль, – тогда тебя загрызет совесть и ты повесишься на цепи мормэра. Она толстая. Выдержит.
В город были направлены люди, которым вменялось искать «маленькую леди с темными волосами, обряженную в красное платье». Урфин не сомневался, что в самое ближайшее время Кайя получит с полсотни маленьких темноволосых девиц в платьях всех оттенков красного. Как не сомневался, что Изольды среди них не будет.
В общем-то бессмысленность этих поисков и привела его к единственно возможному выводу: надо пробовать магию. Нет, теорию Урфин знал, но предыдущие опыты указывали на то, что весьма часто теория расходится с практикой, а последствия этого расхождения мало того что труднопредсказуемы, так еще сложновыводимы.
– Нужна ее вещь. – Урфин вытащил из тайника свиток, к которому клятвенно обещал себе не прикасаться: раз уж не выходит нормально, то чего мучиться.
Кайя протянул браслет.
– Нет. Металл не пойдет. Что-то, что было живым и могло запомнить…
Кот на всякий случай отошел, он был живым, прекрасно помнил Изольду, но не собирался помогать людям. Во-первых, своя шкура дороже. Во-вторых, своя шкура определенно дороже.
– Туфли подойдут? – Кайя говорил мало и с каждой минутой мрачнел все больше.
– Туфли? Наверное.
Урфин и сам не знал, подойдут ли.
Первая туфелька сгорела в синем огне, подарив сноп ярких искр, которые долго держались в воздухе. Искры пахли конским навозом.
– И что это значит? – поинтересовался Кайя голосом, не предвещавшим ничего хорошего. Браслет он крутил в пальцах, поворачивая то одной, то другой стороной.
– Ничего. Наверное.
Вторая туфля плавилась медленно, но получалась не белая пророческая жижа, как должно быть, а черное маслянистое пятно, которое с радостным шипением разъедало чашу.
И четкой картинки не появилось. Скорее уж запахи, звуки… будто играет кто-то, поет, и недурно. Ощущение тепла. Покоя. Неудобство, но не сильное. Грохот колес по камню. Голоса.
Песня знакомая. Урфин определенно слышал ее прежде. И все остальное… костры, люди, лошади, повозки. Дымы, запахи, множество запахов. Все вместе и…
Чаша треснула, разрушая робкую связь.
Но увидел Урфин достаточно.
– В замке она. – Он подошел к окну и распахнул, позволяя ветру очистить комнату и от смрада, и от искр. –