Лучезарное завтра. Мария Чингизовна Мари Усевич
останетесь у нас! – настаивал он. – Этому есть ряд причин!
– Я готов выслушать.
Крейг чувствовал себя Пиноккио, который совал свой длинный нос не в свои дела, но…
– Шанталь хочет помириться с Присциллой, а это будет сделать трудно, если Вы съедите. А во–вторых… Ты уверен, что Вам стоит съезжаться?
Харви вскинул бровь, понимая, что потихоньку добирается до чего–то интересного. Казалось, что где–то он уже это слышал. Дежавю.
– А почему нет? В прошлом я, наверное, был дураком, раз продолжал отлеживать бока в холостяцкой берлоге, и сейчас спешу исправить свои ошибки относительно Присциллы.
Мужчина встал из–за стола и направился к выходу. Крейг бросил на стол несколько купюр и поспешил за другом.
– Ты же ее совершенно не помнишь! – с нажимом напомнил Крейг, догоняя его у машины. – Сейчас–то все шикарно, а когда все вспомнишь? Что тогда? Тогда конец тебе! Ты сожрешь себя с потрохами! А если к тому моменту появится ребенок?
Харви зажмурился, будто от боли, и жестом показал, что пора возвращаться в офис. За рулем Крейг помалкивал, ловя себя на мысли, что чересчур сильно засунул свой хоботок в личные дела друга.
– Я не хочу оглядываться назад, если там все равно чистый лист, – первым нарушил молчание Харви, когда они зашли в кабинет и сели за стол, обложив себя папками, в которых Крейг все тщательно перепроверил. – Меня тянет к Присцилле, и я хочу быть любимым, понимаешь? Мне осточертело грезить о женщинах, которые смотрят сквозь меня. Я не хочу упустить свой шанс …
– Какой? У тебя таких будет миллион! – Крейг не мог усидеть на месте и как заведенный метался по кабинету. – Прошу, не спеши! Не стоит поддаваться атаке гормонов и съезжаться! Если бы ты хотел жить с ней, то давно бы уже это сделал! Доверяй себе в прошлом! Как бы тебе потом крупно не пожалеть о содеянном…
Харви достал из нижнего ящика свою заначку спиртного:
– У меня в отличие от тебя виски не красуются в кабинете на видном месте. И это не единственное наше отличие. Вижу, что ты нуждаешься в глотке горячительного. Я хочу, чтобы ты дослушал меня до конца. Я не стану философствовать на тему любви, которую нам дарят и как преступно ее отвергать.
Крейг уже не был рад своей роли борца за правду. Ему оставалось лишь тихо сидеть и радоваться, что чудом не поссорился с товарищем.
– В посттравматический период, когда я смутно понимал где я и кто я, – начал Харви, заполняя своим монологом долгую паузу молчания, – позволял себе время от времени размяться, ночами шарахаясь по пустым коридорам отделения. Отдельная вип-палата ничем не лучше одиночной камеры… Раза три я сталкивался в коридоре с парнем, который с ужасом в глазах просил меня вывести его из этого каземата. Мне каждый раз терпеливо приходилось объяснять ему, что это клиника, пока сам не стал свидетелем того, как налетали санитары, делали ему какой–то укол и через минуту тот отключался. Меня заверяли, что все в порядке, но через неделю дежавю меня стал оковывать страх. Мне вспомнился рассказ Кэрри, когда она также находилась