Дополненная реальность. ARoman. Плюсодин
солнцу русской поэзии посты красавицы Тани из инстаграма. – Таня, как и ты, фиксирует действительность в своих размышлениях.
Престижное образование высокомерного, по всей видимости, давало ему право перейти с Пушкиным на ты.
– Но только она размышляет на актуальные темы, а ты рассказываешь о событиях двухсотлетней давности. Энциклопедия, @#§дь. На @#й мне энциклопедия по кибернетике 1924 года? А?» – высокомерный явно превышал допустимый тон в общении с классиком, но классик не мог держать удар и как-то поник.
– Ну ладно, допустим мы удалили все отступления, что осталось? Ты вообще понимаешь, какой там примитивный сюжет? Количество событий всего Онегина равно количеству событий, которые происходят в первые 10 минут одной серии современного ситкома! Как ты думаешь, Александр Сергеевич, читателю будет это интересно? Будет ли он читать твою примитивную историю, когда можно посмотреть какой-нибудь динамичный, наполненный событиями сериал? А?
Высокомерный переключился на джентльмена исключительно достойного – очевидно, потомка знатного рода.
– Я прочел Ваш роман «Дар», – высокомерный почему-то не мог перейти на ты с этим полным достоинства господином, видимо, в силу того, что в господине того самого высокомерия было даже больше, чем собственно в высокомерном. – Я прочитал «Дар», и у меня очень простой к Вам вопрос. Скажите, что там вообще происходит? Какой там сюжет? Ну, просто интересно.
Господин гордо отвел взор и обиженно уставился в окно.
– Не надо отворачиваться, Набоков! – заорал высокомерный. – Там нет сюжета. Просто нет и всё!
Далее высокомерный принялся распекать Гоголя:
– Ну, если есть классная работающая схема, которую я придумал… Ну почему нельзя сделать избранные места из переписки с друзьями в формате сообщений в мессенджере? Сократить, добавить ответы от друзей. Ведь это тоже самое! Только в более динамичной и интересной для пользователя форме!
За Гоголя неожиданно вступился Пастернак.
– Нельзя, нельзя так относиться к тексту… Понимаете… – прогнусавил нобелевский лауреат, и хотел, видимо, продолжить мысль, но высокомерный жестко обрубил его:
– Так! Тебя я вообще не хочу понимать! – крикнул он. – У тебя доктор едет из Москвы в Пермь четыре месяца. Здесь можно книжку закрывать. Нет, у тебя безусловно, действия полно! Но это же какой-то латиноамериканский сериал. Как могут люди постоянно неожиданно пересекаться в самых разных местах? Когда Доктор появился, его никто не понял. Тогда, когда он должен был быть суперактуальным, его никто не понял! Кто его может понять сейчас? И не надо мне тут рассказывать про Тарантино. Это все показное эстетство. Я так тоже постоянно делаю. Если хочешь, чтобы тебя уважали, ты должен любить то, что не понимает больше никто. В этом смысле Вы, Борис Леонидович, отличный писатель!
– И Бродский. – прыснул какой-то персонаж второго плана.
– Бродский? Бродского любит каждый ПТУшник. Любить Бродского – это вторично и беспонтово!
– Но