Каменный щит Отечества. Старая Ладога, Копорье, Выборг, Ивангород, Шлиссельбург, Ландскрона-Ниеншанц, Петропавловская крепость. Людмила Лапина
унтер-офицерами), в 1807 году учреждается знак Военного ордена Георгия (с 1913 года – Георгиевский крест). Георгиевский крест имел четыре степени: первую и вторую золотые, третью и четвертую серебряные. И 14 июня 1807 года первым среди низших чинов российской армии был награжден унтер-офицер Е.И. Матюхин. Награду он получил за отвагу и мужество, проявленные в бою с французами под прусским городом Фридляндом. Два русских солдата А.Н. Волков и П.Е. Леонов вписали свои имена в историю Отечества тем, что за безумную отвагу и героизм в боях получили по пять Георгиевских крестов. «Полный бант» крестов носили на груди участники Русско-японской и Первой мировой войн маршал Советского Союза С.М. Буденный и герой Гражданской войны В.И. Чапаев.
Наш современник, поэт и писатель-фантаст Андрей Белянин увидел древний змееборческий сюжет в его более распространенном изводе:
Святой Георгий
Копье в гортань – дракон прижат к земле,
Возрадуйтесь, зверье и человеки!
Георгий выпрямляется в седле
И верует, что зло сразил – навеки.
Путь к подвигу короче молодым —
У старости ни силы, ни резона.
Георгий – он, еще не став святым,
Карает зло в обличии дракона.
За веком век, среди других икон
Напоминает, что всесилен разум.
Но притерпелся к боли и дракон,
Не дышит, но косит горящим глазом.
Зло терпеливо время ждет свое.
Дождется – беспощадными клыками
Враз переломит хрупкое копье,
Уже почти истлевшее с веками.
И – вырвется дракон!
И, ввысь скользя,
Поглотит все живущее – навеки.
Заплачет небо, и сгорит земля,
И хлынут вспять обугленные реки.
Планета – как один большой погост…
Как черный вздох галактики пустынной:
Под мертвым светом равнодушных звезд
Лишь пустота и пепел молча стынут…
В соборе ли, в церквушке средь села,
Ни времени, ни устали не меря,
Святой Георгий, не сходя с седла,
Сражается и верит, верит, верит!
В XII веке территория Ладоги расширилась до четырнадцати-пятнадцати гектаров и украсилась каменными церквами, возведенными в так называемых концах, то есть районах города. Там селятся ремесленники, объединенные одинаковым занятием в артели. Эти концы становятся самоуправляемыми городскими единицами, как в Новгороде. В Ладоге, как и в Новгороде, было пять концов, а во Пскове – только четыре. Важные решения принимает вече конца или общегородское, а осуществляет их посадник.
Ладожане осваивают природные угодья, выходя за пределы долины Волхова, возникает отдаленная от города сельскохозяйственная округа. Поселенцы Ижорской возвышенности платят дань ладожанам. Сухопутные пути теперь приравнены к водным и связывают Ладогу с окружающими ее