Небылицы. Александр Кауфман
наседал Петя. – Я не вижу что ли, что вы хотели кореша моего тут замесить?
– Да он первый начал! – Васёк, хоть и в окружении прихвостней, откровенно трусил Кирпича, зная его суровый нрав. – Да он к моей девке…
– Я отрицаю! – вмешался Игорь подрагивающим, но твёрдым голосом. – Несмотря на внешнее сходство, наша физиология различна. Да и женские особи вашей расы не являются для нас привлекательными.
– Во, видишь, – вновь набычился Васёк, – он мою Люду стрёмной назвал!
– Кто кого стрёмным назвал, олух? – расхохотался Петя. – Ты что-нибудь за контакт можешь сказать? А за Глубокий Космос? Он может, ясно! Ты вообще что-то шаришь в Четвёртой Группе Внешних Взаимодействий? Сечёшь, что это такое? Галактический масштаб для тебя пустой звук? Или тебе пояснить за межзвёздное расстояние? А?
– Ладно, Петя, ладно, – Васёк, сражённый большим количеством новых слов, отступил, подняв ладони. – Ты не бузотёрь, хорошо? Мы просто поговорить хотели…
– Сначала пойми уровень официальных контактов, а потом говори, – бескомпромиссно отрезал Петя и повернулся к Игорю: – Капитан твой где?
– Выпил что-то из бутылки местного жителя и потерял чувства, – отозвался штурман. – Я его в машину отнёс. Кажется, острая интоксикация чужеродной органикой. Завтра придёт в себя.
– Погнали отсюда. Всё настроение испортили, черти, – кивнул Петя в сторону компании Васька и пошёл к «Ниве».
На обратном пути молчали. Олег сопел на заднем сиденье, Игорь, нахмурившись, сидел спереди.
– Приносим извинения за нарушение режима отдыха, – наконец прервал он молчание.
– Да ладно, мне и самому там надоело, – примирительно отозвался Кирпич. – Не мальчик уже, всю ночь танцевать не хочу. Сейчас выпьем по маленькой, и на боковую. Добро?
– Добро, – кивнул Игорь.
Дома Кирпич выковырял из холодильника остатки сала, колбасу, подсохший сыр, кинул в кипящую воду картошку в запятнанном мундире. Выставил на стол две рюмки, изощрённой формы бутылку.
– Лучшая! Чистая, как слеза! На яблоках настаивал! – гордо отрапортовал он. – По первой, пока картошечка варится?
Через полчаса пришёл старший лейтенант Безруков. Олега уже давно отнесли в койку, и он тихо сопел, периодически бормоча на неведомом языке. Кирпич включил на смартфоне «Ой, мороз, мороз» и тихонько пел, Игорь старался подпевать.
– …моего коня-а-а-а! – присоединился с порога Безруков.
– Заходи, Серёг, – махнул рукой Петя. – Какими судьбами?
– Сигнальчик тут поступил… – начал было лейтенант.
– Выпить что ли хочешь? – перебил его Игорь.
– Хочу, – признался лейтенант.
– Садись, – хозяин дома подвинул табуретку. – Знаешь, хорошо, когда душа поёт. Бывает – выпьешь, и в грусть впадаешь. Или, наоборот, буйный становишься, задираешь всех, на рожон лезешь. А когда душа поёт – такое опьянение самое лучшее. С него и голова наутро не болит. Как думаете, ребята?
– У меня тост есть! – шатко