Вода для слонов. Сара Груэн
в каком университете?
– В Корнелле.
Август и Дядюшка Эл переглядываются.
– Марлена говорила, что Серебряный приболел, – произносит Август. – Просила меня передать антрепренеру, чтобы пригласил ветеринара. Не понимает, что антрепренер всегда сваливает первым, такая уж у него работа.
– И что ты предлагаешь? – спрашивает Дядюшка Эл.
– Пусть мальчик утром его посмотрит.
– А куда мы его денем на ночь? У нас же и так нет места. – Он хватает из пепельницы сигару и принимается постукивать по ней пальцами. – Может, отправим с квартирьерами?
– А может, пусть лучше спит в вагоне для лошадей?
Дядюшка Эл хмурится.
– Что, с Марлениными лошадками?
– Ну да.
– Там, где у нас раньше были козлы? И где сейчас спит этот… ну, как же его… – Он щелкает пальцами. – Стинко? Кинко? Ну, клоун с собакой?
– Именно, – улыбается Август.
Август ведет меня через спальные вагоны для рабочих, пока мы не оказывается на маленькой площадке, за которой следует вагон для лошадей.
– Ты твердо стоишь на ногах, Якоб? – снисходительно интересуется он.
– Думаю, да, – отвечаю я.
– Вот и славно. – И без лишних слов он, склонившись пониже, хватается за какой-то выступ сбоку от вагона и легко взбирается прямо на крышу.
– Господи Иисусе! – восклицаю я, беспокойно глядя сперва туда, где исчез Август, а потом вниз, на стык между вагонами и на мелькающие под ним рельсы. Поезд резко поворачивает, и я, тяжело дыша, выбрасываю вперед руки, чтобы не упасть.
– Ну, давай же! – доносится откуда-то сверху голос.
– Но как, черт возьми, вам это удалось? За что вы хватались?
– Там лесенка. Вон там, сбоку. Наклонись и вытяни руку – не промахнешься.
– А если промахнусь?
– Тогда, думаю, нам придется попрощаться.
Я робко приближаюсь к краю площадки и вижу самый уголок тонкой железной лестницы.
Приглядевшись, я вытираю руки о штаны. И прыгаю вперед.
Правой рукой мне удается зацепиться за лесенку. Я отчаянно хватаю воздух левой, пока не дотягиваюсь и ею. Подтянув ноги к ступенькам, я висну на лесенке и пытаюсь перевести дух.
– Ну, давай же, давай!
Август смотрит на меня сверху вниз, ухмыляясь, а волосы его развеваются на ветру.
Мне наконец удается вскарабкаться на крышу, и Август, подвинувшись, уступает мне место и, когда я сажусь, кладет мне руку на плечо.
– Повернись. Хочу тебе кое-что показать.
Какой же он длинный, этот поезд! Тянется вдаль, словно гигантская змея, а сцепленные вагоны повизгивают и выгибаются на повороте.
– Красота-то какая, верно, Якоб? – говорит Август. Я оглядываюсь и вижу, что он смотрит горящими глазами прямо на меня. – Хотя, конечно, моя Марлена куда красивее. – Он прищелкивает языком и подмигивает.
Не успеваю я ответить, как он вскакивает и принимается отбивать чечетку прямо на крыше вагона.
Вытянув шею, я пересчитываю вагоны для лошадей. Их не меньше