Ирод Великий. Юлия Андреева
я разделил между собой и бывшим полоном остатки воды из своего личного бурдюка, и оставшуюся часть похожего на сухих змей вяленого мяса. После чего пытка пустыней продолжилась, и мы вновь пустились в путь.
К середине второго дня зловеще посерело небо, а тревожный ветер начал поднимать песок, кружа его точно крошечные веретенца, поднимать вверх, швыряя пригоршнями нам в лица. До этого двигаясь по сравнительно спокойной пустыне я лицезрел только разноцветную ее шкуру, удивляясь про себя тому, что местами пустыня напоминает застывший океан, с маленькими похожими одновременно на огородные гряды и замерзшие волны песчаными холмиками. Теперь ветер начал приводить эти волны в движение, поднимая верхние слои песка с их застывших было гребней. Мы продолжали идти, я – потому что плохо представлял, что будет дальше, а женщины, потому как не останавливался я. Девочка сидящая передо мной в седле отвернула от пыльного ветра заплывшее после побоев лицо, удобно ткнув его мне в грудь, в то время как я, что бы ни делал, ни почем не мог справиться с набивающемся в рот, ноздри и даже глаза песком. Наверное, следовало устроить привал, чтобы как-то переждать бурю, но неожиданно в воздухе кроме серой пыли, сквозь которую не пробивалось даже убийственное солнце начала ощущаться влага. Это казалось странно, потому что не смотря на то, что сделалось не столь жарко, дышать реально было нечем. Не в силах укрыться от пыли мой конь лег, и не желал больше трогаться с места, пока я не избил его плеткой. Наконец мы приметили бархан побольше, с опасно нависающим песчаным навесом, под которым и спрятались от настигающего нас песка, готовые на все, даже быть погребенными заживо, лишь бы впустить в забитые песком ноздри хоть каплю воздуха. Какое-то время мы пытались продышаться закрыв головы своей скудной одеждой и хотя бы, таким образом, уворачиваясь от кружащего вокруг нас подобно пустынным демонам песка.
А потом пошел дождь, нет, не дождь, а ливень такой силы, что дышать снова сделалось нечем. По началу мы все бросились к краю песчаного балкончика, подставляя ладони под струящуюся воду, пили, пили, пили. После, уже утолив жажду и умывшись, мы сидели исхлестанные водой, как раньше были избиты песчаной плеткой. Замерзшие, голодные мы могли лишь смотреть на дождь, сетуя уже на то, что остались живы, и ожидая, когда же неизбежно набрякший обильно струящейся с небес влагой песчаный навес низвергнется в одночасье покончив со всеми нашими бедами.
Не помню, как заснул в объятиях с ведьмой и ее товарками. Во сне я продолжал видеть песчаную бурю и смертоносный ливень. Утром меня неожиданно растолкали, я открыл глаза и тут же ведьма залепила мне рот своей грязной ладошкой, показывая на небо в котором среди черных туч слабо угадывалась светлая полоска.
– Если мы не уйдем прямо сейчас, мой господин, мы останемся здесь навсегда. Твой конь вынесет нас из пустыни, и ты скоро присоединишься к своему правителю, или погибнешь в пустыне рядом с неспособным двигаться быстрее полоном.
Стараясь не шуметь,