Печать света. Елена Чалова
творчества Бориса со товарищи? Раздумывая над этим увлекательным вопросом, Мири прошла немного вперед, потом поняла, что шум машины удалился, так и не материализовавшись в объект, короче, полуночный ездок свернул куда-то, не доезжая до их улицы. А еще она увидела, что группа соэкскурсантов удалилась вперед, и они тесной кучкой двигаются все дальше. Скакать в потемках по тротуару, полному ямок и выбоин, не хотелось, и Мири шагнула на проезжую часть. Инстинктивно глянула направо – и замерла. По улице медленно двигалась машина. Она была старая, Мири такие в фильмах про войну видела: почти квадратный кузов и вытянутый капот с высокой решеткой радиатора. Машина ехала медленно, и в ее темных окнах не отражался свет фонарей. Автомобиль почти поравнялся с ней, когда Мириам вдруг осознала, что не слышит шума мотора. Да и темные стекла выглядели пугающе… разве в то время, после войны, у машин были тонированные стекла?
Девушка попятилась от проезжей части и очень быстро уперлась лопатками в шершавую стену здания; тротуарчики здесь узкие до невозможности, двоим не разойтись. Когда автомобиль стал замедлять ход, ее охватила самая настоящая паника. Все вопросы о том, верите ли вы в привидения и прочие явления потустороннего мира, перестали быть актуальны. В голове осталось инстинктивное желание бежать, скрыться, найти свет и людей. Мири сделала несколько шагов вперед, и автомобиль двинулся следом. Это напугало ее еще больше. Мири боялась отвести от него глаза, ей казалось, что моргни она – и произойдет что-то еще более ужасное, может быть, откроется черная дверца… Однако краем глаза она видела, что впереди начинается ограда той самой церкви, про которую рассказывал Борис: храм Никиты-мученика. Церковь стояла на углу, и одна стена продолжалась вдоль улицы, ведущей к высотке и к Яузе. Имелись в стене ворота и калитка, но по ночному времени все было заперто наглухо, а кроме того, именно по этой улице все еще двигался пугавший ее до полуобморочного состояния автомобиль. Вторая стена уходила вверх по узкому горбатому переулочку, и там, выше по переулку, послышались ей некие звуки: звяканье задвижки и скрип открываемой двери.
Не помня себя от ужаса, Мири рванулась вверх по кривой улочке, и вот в беленой стене открытая дверца… за ней нет света, просто темный провал, но кто-то высокий, одетый в темное, высунулся и машет ей, и Мири бежит из последних сил, не разрешая себе оглянуться, и слышит шепот:
– Скорее, скорее, сюда…
– Если узнаю, что все подстроено, удавлю вас, Борис, своими руками, – выдохнула Мири, влетая в калитку. Привратник хмыкнул. Мири остановилась, с трудом переводя дух и удивленно оглядываясь. Она оказалась не во дворе, где волей-неволей были бы видны белый храм, и стены, и, может быть, свет в окнах надворных построек. Нет, это явно было какое-то помещение, чертовски темное и, после прохладной улицы, неприятно душное. Привратник, которого она не могла разглядеть, велел шепотом:
– По тоннелю иди, он выведет.
– По какому тоннелю?
– А какой найдется, по тому и иди. Здесь