Аптекарский остров (сборник). Андрей Битов
с вытянутыми вперед руками и взялась за веревочку. Женщина улыбалась.
– Бери, милая, бери…
Тоня протянула на ладошке красненький комок.
Радость исчезла с лица женщины. Какие-то тени прошмыгнули по ее опущенному лицу. Все это в одну секунду. Она взяла Тонину тридцатку и, не поднимая глаз, тихо ускользнула за дверь.
Тоня спускалась. Трень-бом-динь! – звенело в ней. Трень-бом-динь! Она смотала шнурок и взяла шар руками с двух боков. Еле хватило рук обхватывать его. Она слегка сжимала шар и чувствовала под ладошками его, упругого, почти живого. Она слегка нажимала на шар пальцами, всеми пятью по очереди, словно играя гамму, – и трень-бом-динь, трень-бом-динь!
Потом она увидела, что шар не такой уж круглый: в одном месте он был словно перетянут ниточкой. И большое рыжее пятно было с одного его боку. Но все это было ничтожно и не смогло ее омрачить. Трень-бом-динь! – это ее красный шар и золотой на нем кораблик!
Она шла по своей улице, улыбалась и ничего не видела вокруг. Шар натягивал шнурок, и, когда она поднимала голову, он плыл над ней, огромный и красный на голубом небе.
– Где это тебе, девочка, достали такой прекрасный шар? – спрашивали ее.
– Это я сама достала, – говорила она.
– Так где же? – говорили ей.
– Там уже нет, – говорила она.
Вот и ее дом. Вот и садик, из которого она вышла утром.
В садике на нее налетели мальчишки.
«Лиса! Лиса Патрикеевна явилась!» – закричали они.
И вдруг замолчали. Может, услышали трень-бом-динь? Тоня стояла в центре, и ее распирала гордость.
«Где ты его раздобыла?» – тихо и восхищенно сказал один. «В Недлинном переулке», – сказала Тоня. «В Недлинном!
В Недлинном! – заулюлюкали вдруг ребята. – Может, в Некоротком? Может, в Нешироком? Может, в Продолговатом?!» – закричали они и запрыгали, загалдели вокруг. Кто-то подпрыгнул и ущипнул шар. Резина пискнула у него под пальцами. Тоня вдруг поняла, что сейчас произойдет, побледнела и отшатнулась. Но сзади тоже были мальчишки. Они тоже прыгали и улюлюкали и хотели ухватить шар. Тоня вытягивала руку с шаром вверх и приподымалась на цыпочки. «Не надо, не надо! – кричала она. – Это мой шар! Мой! Нельзя, не надо!» Но кто-то уже схватил ее за рукав, кто-то дергал за косу. «Лиса! Лиса!» – кричали они. Тоне стало страшно, жутко. Рука, которую она вытянула с шаром, ныла. И тут Тоня почувствовала, что сжимает что-то в кулаке другой руки. Катушка! «Я вам лучше вот что отдам! Это лучше… Это гораздо лучше!» – сказала она и протянула им катушку с рыжей проволокой. Все с криком бросились на катушку. Тоне чуть не вырвали руку. Но она уже бежала вон, вон из садика – с шаром, с шаром. Он был цел, цел! Она взбежала на свою площадку, задыхаясь, и ключ не лез в скважину, и мешал шар.
Сверху спускалась Элеонора Леонидовна с сыном. Сын закричал: «Шар! Хочу-у!»
– Это девочкин шар, – сказала ему Элеонора Леонидовна. – Разве ты не видишь? Тонечка, – пропела она, – где это тебе достали такой прекрасный шар?
– Это я сама достала, – сказала Тоня. –