Три пятнадцать. Джослин Джексон
шли лесом.
– Из-за забора Плейсы подглядывают! – голосом ябеды-плаксы пожаловалась я шерифу Уорфилду. В детстве таким голосом я жаловалась на других детей, а Босс смешила меня и поворачивала попой к себе. Мол, у ябед растут длинные-предлинные хвосты, дай на твой посмотреть.
Шериф обернулся и увидел Плейсов.
– Идите отсюда! – велел он, но без особой строгости, и, даже не проверив, послушались они или нет, зашагал дальше. Разумеется, Плейсы и не шевельнулись.
– Олив говорит, здесь труп! – заорал мистер Плейс вслед шерифу.
Шериф Уорфилд наградил обоих раздраженным взглядом через плечо.
– Вот и идите отсюда, – вместо ответа процедил он, но Плейсы не отреагировали.
– Олив? – спросила меня Босс. – Дочка миссис Линч? Разве она тоже здесь?
– По-моему, нет, – пожала плечами я.
Босс решительно двинулась к шерифу, но у того ожил сотовый и разразился дурацкой мелодией. Уорфилд поднял указательный палец.
– Жена, – объяснил он и ответил на звонок.
Босс промолчала, но в ее взгляде читалось недвусмысленное «Какого хрена?». Уорфилд отвернулся от нас и почему-то втянул голову в плечи. Пылающий взгляд Босса метнулся к Плейсам.
– Эй, вы! – заорала она. – Если не уберете свои чертовы задницы с моей земли, заряжу обрез солью и глазищи вам повыстреливаю!
У Джима и Ирвина челюсти с петель послетали, но все же Плейсы попятились и исчезли.
– Вот как это делается! – буркнула Босс, обращаясь к спине шерифа Уорфилда.
– Скоро полиция уедет? – спросила я.
– Они судмедэксперта ждут, – пожала плечами Босс.
– Почему он так долго не едет?
– Не знаю, может, задержался там, где совершено настоящее преступление, а не ерунда вроде этой.
Я поняла: шериф Уорфилд, его помощник Джоэл и два препода из колледжа не просто так торчат здесь, шепчутся и переглядываются. Они уверены: кости означают преступление. Босс боится, что они правы – преступление действительно совершено. Похоже, даже она считает преступницей маму, поэтому и шикнула на меня. Босс не хочет, чтобы люди знали о Лизиных криках про ребенка, и нервничает так сильно, что угрожала прострелить глаза соседям. Это совершенно не в ее духе, даже не верится, что я от нее такое слышала. Лицо у Босса не просто побледнело, а помялось, будто она проспала много часов, уткнувшись лицом в накрахмаленную простыню, и видела во сне кошмары.
Шериф договорил по телефону, и Босс подкатила к нему на жестких, негнущихся ногах.
Я знала, что у Роджера из «скворечника» прекрасный обзор, поэтому раскрыла сотовый и набрала эсэмэску: «Плейсы ещо в лесу?»
«Неа, – ответил Роджер, – на улице, где все».
«Все?» – удивленно переспросила я.
«Тю, у вас на дворе спереди 1/2 Иммиты».
Шериф разговаривал с Боссом, тыча пальцем то в ивовый пень, то в пикап, то в сундучок. Я шмыгнула в дом, с кухни пробежала в гостиную и забралась на продавленный диван Босса. Подушки