Крестовые походы. Войны Средневековья за Святую землю. Томас Эсбридж
обоснованными. Совет под председательством короля Бодуэна обвинил Танкреда в том, что он подговорил Маудуда Мосульского напасть на Эдессу и сам является союзником мусульман. Эти обвинения почти наверняка были сфабрикованы. Кроме того, примечательно то, что никто не упомянул ни о союзе Бодуэна де Бурка с мусульманами в 1108 году, ни о связях самого Бодуэна I с Дамаском. Столкнувшись с единодушным осуждением совета и опасаясь подвергнуться остракизму всего франкского сообщества, Танкред был вынужден отступить. С этого момента он больше не требовал дани от Эдессы.
Подчиненное положение Антиохии не было официально оформлено, и в последующие годы княжество не раз возобновляло попытки утвердить свою независимость. В течение первых десятилетий XII века эта светская борьба сопровождалась затяжным и ожесточенным спором относительно церковной юрисдикции между латинскими патриархами Антиохии и Иерусалима. Тем не менее в 1110 году король Бодуэн, по крайней мере на некоторое время, утвердил свою личную власть и господствующее положение Иерусалима в Утремере[90].
Наследие Танкреда
Несмотря на политические неудачи 1109 и 1110 годов, последние годы жизни Танкреда были триумфальными. С неуемной энергией раздвигал он границы княжества и покорял мусульманских соседей, сражаясь почти без перерыва. В этот период Танкред столкнулся с важным стратегическим затруднением, которое в основном игнорируют современные историки. Для Танкреда, как и для всех военных предводителей Средневековья, топография была чрезвычайно важной. К востоку, на границе между Антиохией и Алеппо, франкская власть теперь простиралась до подножия гор Белус – крутого безводного невысокого хребта. К югу, по направлению к мусульманскому Шайзару, княжество простиралось до конца плато Суммак и долины реки Оронт. Физические барьеры, тянущиеся вдоль этих двух пограничных зон, давали латинской Антиохии и ее мусульманским соседям относительно равный баланс сил[91].
Танкред мог довольствоваться такой ситуацией, поддерживая статус-кво и возможность долгосрочного мирного сосуществования. Вместо этого он предпочел риск и потенциальные награды продолжительной экспансии. В октябре 1110 года он пересек горы Белус и в зимней экспедиции захватил ряд поселений района Джазр, в том числе Аль-Асариб и Зардана. В результате осталось только двадцать миль (32 км) открытых незащищенных равнин между княжеством и Алеппо. Весной 1111 года он оказал такое же давление на юге и начал сооружать новую крепость на холме вблизи Шайзара. По крайней мере, вначале Ридван из Алеппо и правители Шайзара – клан Мункизидов – отреагировали на эту явную агрессию спокойно и даже предложили выплачивать дань в размере 30 тысяч золотых динаров в обмен на мир.
Существовал хорошо известный прецедент такой формы финансовой эксплуатации. В Иберии XI века христианские силы севера постепенно начали господствовать над разбросанными мусульманскими
Современники знали о препятствии, которым являются горы Белус. Один латинский очевидец, Walter the Chancellor, говорил о защите, которую дают Антиохии «горы и скалы», однако современные ученые по большей части игнорируют их значение. Они настолько невысоки, что даже редко изображаются на картах региона. Я споткнулся об этот хребет (почти буквально), когда путешествовал по этому красивому, но труднопроходимому району пешком, что позволило мне по-новому оценить влияние этой топографической черты на антиохийскую историю.