Минус ангел. Zотов
тяжело вздохнул. Отпив из своего бокала, он поставил его на стол. Одно крыло чуть приподнялось – было похоже, что архангел сгорбился. Его глаза блеснули, выдавая смену настроения не в лучшую сторону.
– Беда в том, что все пользуются слишком каноническими представлениями о Рае, – прошептал он, склонившись к лицу Калашникова. – Но между мифом и реальностью существует разница, причем она не обязана быть приятной. Как вы считаете, кто должен тут делать всю «грязную» работу? Строить пятизвездочные виллы для праведников, сервировать столики в ресторанах, править колесницами с лошадьми – или, как вы видели, утилизировать мусор? Нам требуются электрики, уборщицы, производители сока, монтеры, дворники – положено содержать гигантский штат прислуги. Праведники, что вполне естественно, мусор сжигать не станут. Сюда попадают лучшие из лучших – и они не ожидают, что должны заниматься подобной работой. Ангелов различных рангов в Небесной Канцелярии миллионы, это верно, – но наши сотрудники тоже не предназначены для чистки тротуаров, мытья посуды и стрижки газонов. Требуется их чем-то культурным по работе занимать – уже пятнадцать тысяч одних арфических оркестров создали. Но кому же тогда, извините за цинизм, убирать дерьмо?
– Я понял, – усмехнулся Калашников. – Это гастарбайтеры?
– Именно, – ничуть не смутившись, согласился архангел. – Поэтому мы и были вынуждены ввести тайную квоту для гастарбайтеров, которые, как считается, проникают сюда нелегально. Однако реальность такова, что Рай без иностранных рабочих не проживет. Конечно, официально у нас с этим борются, есть даже отдел противодействия нелегальной иммиграции: периодически устраиваются облавы, кого-то показательно депортируют.
– А как они проникают-то сюда? – встрял в разговор Малинин.
– Очень просто, – улыбнулся Габриэль. – Приезжают на специальном поезде из транзитного зала, а потом проводники-нелегалы подводят их к дырке с левой стороны Райских Врат, где в этот момент отключено электрическое напряжение. Хочу сразу предупредить – попадание людей с тяжкими преступлениями, и тем паче убийц, исключено. Сурен, ваш кучер, отсидел два года за мелкое мошенничество, – по-моему, ничего страшного. Ко всему прочему эти люди не получают денег, потому что в Раю платежные средства отменены. Они работают исключительно во искупление своих грехов.
– Несправедливо, – пробурчал Малинин, не обращая внимания на пинок от Калашникова. – Одни, значит, в Городе на сковородке прыгают, а другие – под кокосовыми пальмами коктейли попивают. Эдак и я бы согласился.
– Насколько я видел из вашего досье, вы, молодой человек, попали в Ад за совершенные убийства, а также многочисленные прелюбодеяния, – мягко заметил архангел, и Малинин густо покраснел. – Стало быть, вам у нас даже обычным мусорщиком не было бы позволено работать. Однако мы заговорились, уважаемые братья. Так вот, вы находитесь официально, по спецпропускам. Еще один спецпропуск на доктора выписать не получится.
– Вашбродь,