Царица парижских кабаре. Александр Васильев

      Древняя столица Оттоманской империи Великий Константинополь стал их временным прибежищем и первой болью. Поиски работы привели многих к идее продолжения в этом городе хорошо знакомого и налаженного в старой России ресторанного дела. Да и без работы и дела они жить не могли – ведь праздник был у них в крови. Первым русским рестораном Константинополя стала «Стелла», располагавшаяся в саду Шишли и открытая бывшим владельцем «Максима» в Москве Федором Томасом вместе с Настей Поляковой и Ницей Колдобаном, ставшим знаменитым еще в России цыганским музыкантом.

      На долю «Стеллы» выпал огромный успех в среде русской эмиграции, константинопольского бомонда и офицеров Антанты, оккупировавших босфорскую столицу в те годы. «Стелла» прославилась не только цыганами, но и русской опереттой, при участии сына водочного магната Петра Смирнова и его жены, опереточной примадонны и красавицы Валентины Пионтковской. Там же дебютировала и труппа русского балета под руководством Бориса Князева.

      Вслед за «Стеллой» на самой роскошной улице в европейской части города – Пере открывается ресторан «Эрмитаж» г-на Рыжикова, бывшего хозяина «Эрмитажа» в Москве. Там же, на Пере, на втором этаже торгового пассажа, было создано легендарное первое декадентское кабаре эмиграции «Черная роза», где пел Александр Вертинский. Помещение этого кабаре сохранилось до наших дней, и в стенах, слышавших и видевших так много кутежей эмиграции, сейчас расположен бильярдный салон.

      Успех русских кабаре и ресторанов был настолько и так неожиданно велик в Константинополе, что вскоре открылось 50 ресторанных заведений и кабаре, которые держали русские беженцы. Этот успех был связан не только с невиданной ранее кухней и блестящими музыкальными программами, но и с тем фактом, что в них стало работать множество титулованных аристократов. Дворянские титулы старой России стали приманкой в ночной жизни Константинополя, как и позднее Парижа. Встретиться с официантом-князем или с графом-гардеробщиком льстило самолюбию многих. Но все же русские женщины, эти великолепные белокурые и голубоглазые гурии, в элегантных платьях от Ламановой или Бризак, в остатках последних фамильных драгоценностей, с манерами баронесс – именно они вызвали самый живой интерес у турецких и греческих нуворишей.

      Как писал в своих воспоминаниях Александр Вертинский, «разводы сыпались, как из рога изобилия». Рассерженные этим фактом, одалиски из константинопольских гаремов написали петицию губернатору с просьбой избавить их город от толп назойливых русских беженок. В придачу провозглашенная в 1923 году Турецкая республика во главе с Мустафой Кемалем Ататюрком старалась и сама как можно скорее расстаться с огромным потоком иноверцев. Дольше всех там продержался Федор Томас со своей «Стеллой» – она закрылась со смертью хозяина лишь