Последний бой. Артем Драбкин
Потом еще предложение – поехать в высшую школу артиллерии в Ленинград. А солдаты мои опять начали уговаривать: «Товарищ командир, не надо. Зачем вам это? Оставайтесь!» Я отказался, сказал, что останусь со взводом. И тут мне говорят: «Боря, тебя вызывают в СМЕРШ».
Как я понял, СМЕРШ меня заприметил еще в 42-м, когда я стал командиром взвода полковой разведки. Мне тогда довелось выполнять задания особого отдела – переводить людей через линию фронта. Всякий был народ: мужчины, женщины и даже подростки. Приходилось носить их рации – им не хватало сил. И все эти моменты, видимо, передавались с моим личным делом. Первую группу мы удачно протолкнули в районе Ржева. Как сейчас помню, вели двух женщин и четырех мужиков. Одеты они были по-зимнему, в гражданскую одежду. Оружия я не заметил. У всех какие-то сумки, котомки. А один вообще нес фанерный чемоданчик. Мы тогда прошли чисто, никто нас не засек. Довели их до села, а дальше они уже сами…
Еще запомнилась группа из трех человек, которую вели под Сталинградом. Мы зашли в дом к калмыкам, эти трое начали переодеваться. Оказалось, что двое из них – мужчины, а одна – девушка.
По последней группе нас инструктировал оперативный работник в чине капитана. По-моему, мне тогда сказали, что это пришла Пинская (?) флотилия. В группе было двое партизан. Ничего примечательного. Оба с оружием, с котомками. Главная наша задача была, чтоб наши их не тронули. Хе-хе…
Переводить группы переводили, а вот встречать ни разу не довелось.
Начальник особого отдела нашей дивизии, с которым у меня сложились неплохие отношения, был очень симпатичным и приятным в общении человеком. Я шел в особый отдел и гадал, зачем же понадобился им на этот раз. Хотя вызовы в СМЕРШ уже не вызывали во мне того первоначального трепета, но холодок по спине все-таки пробежал… Я опять не угадал. Подполковник огорошил меня предложением: «Слушай, Боря. У нас есть разнарядка в школу СМЕРШа. Поедешь?» Неожиданно для самого себя я вдруг произнес: «С удовольствием!»
Интервью С. Смоляков
Пшенко Владимир Арсентьевич
летчик 16-го Гвардейского дальнебомбардировочного авиационного полка
В лунную ночь очень многое зависит от стрелка, поскольку истребитель будет идти ниже и стараться увидеть меня на фоне неба. У меня стрелком был опытный Леша Гудков. Один раз, 20 декабря 1944 года, я его оставил дома, а вместо него взял старшего техника, лейтенанта Толю Прачча. Он все просился: «Командир возьми меня войну посмотреть, а то домой приду – и что я скажу?» – «Будет близко цель от линии фронта, я тебя возьму вместо стрелка, ты же умеешь стрелять». Техник – он все умеет. Перед вылетом, наверное, для смелости, в столовой он выпил граммов 100. Я это почувствовал, говорю: «Ты, наверное, употребил?» – «Нет-нет, командир». Вылетели подсвечивать цель Мемель (Клайпеда). Первый экипаж сбросил светящие бомбы, я сбрасывал вторым. Через три минуты мне надо зайти и сбросить еще раз, чтобы цель освещалась непрерывно. Зашел, САБы сбросил. Зенитные