Рейд в ад. Анатолий Гончар
ударил кулаком в солнечное сплетение. «Куратор» засипел, начал жадно тянуть носом воздух. Ничего, ничего. Это только на пользу.
– Значит, говоришь, местные больше доверяют русским, и вы, следовательно, решили использовать нас на переговорах, да? – Артур усиленно закивал, подтверждая мои слова. Я сделал на его лице маленький разрез и сыпанул туда щепотку взятой из пайка соли. Артур забился, на лице отразилась мука.
– Не любишь боль? Странно. Я думал, тебе понравится. Знаешь, Артур, или как там тебя на самом деле звать, я далеко не юноша и, понимаешь ли, не люблю, когда меня обманывают. – Я плеснул ему на рану немного воды. Едва ли это ослабило боль, но стремление к «доброй воле» проявить следовало. – Поэтому сейчас я выну кляп, а ты мне все подробно расскажешь, а нет – рана станет глубже и шире и соли больше, а может, тебе следует насыпать в зад перца? Нет? Тогда я вынимаю кляп, а ты мне все растолковываешь? Хорошо, да? А если вздумаешь снова врать, то я могу обидеться и убить тебя. Я ведь и так все знаю. Но если рассуждать здраво, то ты здесь тоже воюешь за деньги. Скажи, за что тебе умирать? Вот видишь, особо не за что. Так что, договорились? – Пленник кивнул. – Я вынимаю кляп, а ты все рассказываешь. Только не верещи. Нет смысла. Хорошо?
Американец еще раз кивнул. Я вытащил кляп. Артур всхлипнул, шмыгнул носом и неожиданно громко зашипел.
– Вы все равно не жильцы! Вас отследят и поймают! Вы трупы, вы… – он не закончил, схлопотав по зубам. Я аккуратно распорол его разгрузку, затем камуфляжную куртку, тельник и, снова заткнув ему тряпкой окровавленный рот, нарочно медленно срезал его правый сосок. Пленник пытался вырваться, но тщетно. Он задергался еще больше, когда я начал посыпать открытую ранку солью.
– Следующими будут твои ногти, я сдеру их без наркоза, а могу содрать кожу с руки или пальца, – я достал из кармана ножик. Развернул и показал имеющиеся в наборе плоскогубцы. Видимо, Артур понял, что я не шучу, и затрясся как в ознобе, сквозь слезы закивал головой.
– Готов к беседе?
Он вновь закивал.
Я выдернул изо рта кляп.
– Соль, соль смой, соль, плиз… – просил он, продолжая заливаться слезами. Что ж, я простил ему эту слабость. Соль на рану – это действительно больно. Я открутил пробку, и тонкая струйка потекла вниз. Воды из его же фляги в этот момент мне почему-то жалко не было. Благодарно кивнув, все еще продолжая морщиться, Артур начал рассказывать.
– По имеющейся у нас информации, в последнее время по всему Афганистану усиливаются пророссийские настроения. К сожалению, это общемировая проблема. Сегодня уже многие поняли, что с уходом Советского Союза из большой политики несправедливости в мире стало больше. Я не американец, я только работаю на них, но мне не безразличны их интересы, вся моя семья живет в Штатах… – На секунду мне стало интересно, откуда этот гад родом, но только на секунду, какая разница, где рождаются иуды? А он продолжал: – Афганистан – богатейшая страна. Отдавать ее в руки нашего геополитического противника – более чем глупо. Операция «Троянский