Огненный перст (сборник). Борис Акунин
повела плечами – и тряпка медленно стала спускаться ниже, ниже.
На Гелии была только короткая туника из полупрозрачной и блестящей сетчатой камки. Точеное тело, очерченное льющимися из-за спины солнечными лучами, казалось, тоже сверкает.
Гул стал громче. Кый заморгал чаще. Да и Дамианос тоже смотрел – не мог оторваться.
Наконец покрывало соскользнуло на палубу, и Гелия перешагнула через него ножками в плетеных золотых сандалиях – невесомая и божественная, словно выходящая из морской пены Афродита.
– Вот мой подарок, архонт, – со скромным поклоном сказал Дамианос. И замер. Все-таки для славянина красавица была очень уж худосочна.
Бабы на берегу были того же мнения.
Первой высказалась громкоголосая Красава:
– Будто оса. Тьфу!
– А черная-то, черная! – подхватили другие. – Ножищи длинные, голые. Срам! И на башке не волосья – пакля смольная!
Но мужских голосов в этом хоре было не слышно, а князь, будто застыв, всё водил глазами по невиданной деве сверху вниз и снизу вверх. На леопардиху он больше не смотрел. Та зарычала, недовольная, что ею больше не любуются, и Дамианос успокаивающе почесал кошке загривок: я-то за тебя, не волнуйся.
Выждав немного, Гелия сделала еще один шажок к князю. Качнула бедрами, провела язычком по полным губам. Вождя варваров, отроду ничего подобного не видавшего, эти простенькие приемы поразили, как вспышка молнии. Он тоже облизнулся. Кашлянул. Осторожно протянул руки и пощупал просвечивающие через сетку груди – будто проверял, настоящие ли. Гелия мурлыкнула, наклонилась, пощекотала князю лицо своими благоуханными завитками.
Он отпрянул – чуть не споткнулся.
– Укусила? Змея! Руби ей голову с плеч! – закричали бабы. – Убей ее, княже! Заколдует!
Но Кый, не оборачиваясь, махнул рукой, и крики затихли.
– Спроси, Хрив, чего купец Демьян хочет за дары?
– Я прошу позволения остаться в городе. Хочу поставить склад и торговать. Из Константинополя мне будут привозить товары.
Толмач перевел, назвав ромейскую столицу на славянский лад «Царь-городом».
– Ладно. Вели дать ему место между Ёханом Жидятой и новым ляхом, как его, Бориславом.
«Вели»? Значит, старик не просто переводчик. Дамианос поглядел на хромого внимательней. Кто он? Где выучил греческий? Откуда знает про барсов?
– Этот чтоб утром на подворье был. С пардусом. Пусть покажет, как охотиться. А девку сейчас заберу.
Князь осторожно, словно не уверенный, понимает ли черная женщина человеческие жесты, показал рукой: иди на берег.
– Вели вынести мои вещи, – прошептала Гелия. – И да способствует тебе удача. Когда смогу, пришлю весточку.
Изящной походкой, словно танцуя, она сошла по трапу. Женщины смотрели на нее враждебно и ворчали. Мужчины молчали и сопели.
Что-то кольнуло у Дамианоса в сердце, когда он провожал Гелию взглядом. И пронеслась странная мысль: «Опять один».
Ну и что? Он всегда один. Разве бывает иначе?
Тряхнув головой,