Как удачно согрешить. Бронвин Скотт
занятие позволило чем-то занять руки, пока разум пытался осмыслить сложившуюся ситуацию. Итак, в этом доме нет молодых девушек, которых нужно ввести в высший свет, как она надеялась, зато есть двое не по годам развитых детишек, которые любят скользить в чулках по полированным полам вестибюля. Мора сказала себе, что справится. Ей ведь как-никак приходилось помогать тете справляться с двумя детьми. Нужно просто переосмыслить ситуацию и подстроиться под новые условия.
– С чем вы предпочитаете пить чай, милорд?
Ее рука замерла над сахарницей и молочником, но он отмахнулся и от того, и от другого.
– Я пью чай без сахара и без сливок, а вы можете звать меня Риорданом или мистером Барретом, как вам больше нравится.
В его голосе послышались нотки горечи, он озадачился вопросом, что именно миссис Пендергаст сообщила девушке о смерти брата. Море показалось, новый граф не в восторге от своего титула, и пожалела о том, что не слушала миссис Пендергаст более внимательно.
– Ни первое, ни второе обращение не подобающие, как вам известно. – Мора передала ему чашку и выдавила из себя улыбку в попытке сгладить впечатление от ее замечания. Не очень-то хорошо возражать работодателю в первый же день. – Я буду называть вас лорд Чатем.
Она снова улыбнулась, стараясь придумать иную тему для разговора. Мучительно вспоминала, как вела себя ее гувернантка в первый день. Сделав глоток, обдумывала свой следующий шаг.
– Лорд Чатем?
Он удивленно изогнул темную бровь, и в синеве его глаз засверкали озорные искорки.
– Думаю, в данных обстоятельствах лучше всего.
Мора точно знала, как нужно себя вести. Этот мужчина показался ей очень опасным, если иметь в виду чувства женщины, особенно принимая во внимание его привлекательную внешность и склонность к неформальному обращению. Полчаса, проведенные в его обществе, убедили ее в этом. Граф даже не потрудился надеть халат или хотя бы заправить рубашку!
К ее удивлению, он рассмеялся и, подавшись вперед, одарил дьявольской улыбкой, глядя поверх ободка своей чашки.
– На крыльце мы напрочь забыли о каких бы то ни было обстоятельствах, когда вы оказались лежащей подо мной.
– Лорд Чатем! Здесь же дети.
Но дети, похоже, ничуть не возражали. Наоборот, смеялись. Мора заметила, что смеются они довольно часто, без сомнения поощряемые своим дерзким опекуном. Смех – это, конечно, хорошо, но им придется научиться немного сдерживать эмоции.
– Так и есть. – Граф задумчиво потер подбородок, у Моры сложилось впечатление, что он делает это специально, чтобы поддразнить ее. – Раз уж мы решили держаться в рамках приличий, мне нужно также называть вас как-то более официально, чем просто Шестая.
Он снова улыбался, заигрывая с ней своими голубыми-голубыми глазами, не произнося при этом ничего предосудительного.
Поерзав на стуле, Сесилия мрачно заявила:
– А я хочу называть ее Шестая. В противном случае шутки уже не будет.
Изогнув бровь, лорд Чатем еще