Пожитки. Роман-дневник. Юрий Абросимов
что вспоминается избранным случайным свидетелям, – это две одноклассницы, которые начали вдруг (правда, на достаточно целомудренном отдалении от праздничной толпы) целоваться взасос. Причем так умело и самозабвенно, что темный подспудный осадок юнго-фрейдизма, хранимый всяким нашим современником, немедленно пришел у очевидцев в движение, закрутился в невиданный смерч. Клочья его нет-нет да и проплывают до сих пор внутри повествующих о том замечательном вечере.
В конце концов, мы стремимся веселиться! Иногда, ради веселья, устраиваются целые революции. Разговоры о целях, смысле и всепожирающим гуманизме начинаются потом. А сперва нами движет тандем из стечения обстоятельств и личной подсознательной тяги к радостному абсурду. Можно прибегнуть к психологии, а можно – к астрологии: объяснений не найти. По крайней мере, очевидных объяснений.
Кто вот сможет объяснить мне, почему мы в третьем классе тотально пристрастились к курению? Кто опять же сможет логически обосновать факт полного отказа от курения, после того как всю нашу шайку-лейку успешно застукали и «сдали властям»?
Когда слухи о страшном ЧП, о феномене отдельно взятого, ничем не примечательного, но какого-то всего насквозь порочного класса набрали силу, было забавно наблюдать за преподавателями. Они старались держать себя естественно. Очень старались. И почти всегда у них получалось. Откровенный разговор о веревке в доме повешенного состоялся лишь однажды. Не выдержала молоденькая учительница пения (век буду помнить ее роскошные платиновые волосы и холеные кисти рук с многочисленными перстнями).
– Ребята, – к концу своего урока произнесла вдруг учительница пения несколько охрипшим голосом. Видимо, терпеть сил не оставалось. – Ребята… я слышала… вы… Это правда?
Все поняли все и сразу. Движения в классе прекратились.
– Мне сказали, что… Я слышала, вы… КУРИТЕ?!?!!? (Именно в такой последовательности шли знаки восклицания и вопроса после констатации.)
Отступать ей было некуда. Да и не хотелось.
– Пожалуйста… встаньте те, у кого… у вас… с кем вы… курите.
Напомню: мы говорим о времени, когда учителя в школах еще служили авторитетами для учеников. Такие понятия, как «встань», «дай дневник», «выйди из класса», «завтра – с родителями», даже не обсуждались.
Итак, приглашение состоялось. Класс – практически весь! – начал вставать. Фигуры учеников поднимались над партами со скоростью грибов, растущих после летнего дождя. По мере увеличения числа тех, кто вынужденно отрабатывал явку с повинной, лицо «певички» деформировалось. Как должное, она восприняла двоечников с галерки. Тяжелее дались обитатели из середины класса – особенно девочки. Апофеоз же находился на расстоянии вытянутой руки. Первую парту занимал я – один из лучших учеников в школе, абсолютный отличник класса.
Выше я, кажется, обмолвился, что никогда не забуду ее волосы, пальцы и перстни. Лицо ее, после того как мне пришлось оторвать свою задницу от стула,