История русской литературы второй половины XX века. Том II. 1953–1993. В авторской редакции. Виктор Петелин
С. 436).
За поэмой «Девятьсот пятый год» последовали поэма «Лейтенант Шмидт» и роман в стихах «Спекторский», издание которых улучшило материальное положение семьи. Но в 1930 году началась коллективизация, секретариат ФОСП предложил писателям принять участие в том, как идёт процесс коллективизации. То, что увидел Б. Пастернак в одной из деревень, поразило его: «Это было такое нечеловеческое, невообразимое горе, такое страшное бедствие, что оно становилось уже как бы абстрактным, не укладывалось в границы сознания» (Пастернак Е. Борис Пастернак. Материалы для биографии. С. 467). В том же году произошло ещё одно событие, которое перевернуло жизнь Бориса Пастернака: он влюбился в жену известного музыканта Г. Нейгауза Зинаиду Николаевну. Борис Пастернак любил слушать игру Нейгауза, Нейгауз любил стихи Бориса Пастернака. Зинаида Николаевна, имевшая уже детей от Г. Нейгауза, сняла дачу для себя, Асмуса и для братьев Бориса и Александра Пастернаков под Киевом, в Ирпене. Тут всё и произошло. В «Воспоминаниях» Зинаида Пастернак со всеми подробностями описывает это событие. Понимая всю трагичность положения, они втроём долго беседовали, плакали, предчувствуя неразрешимость ситуации, а Зинаида Николаевна уехала в Киев, чтобы побыть одной. Борис Пастернак тоже приехал в Киев и уговаривал её развестись с Генрихом Густавовичем «и жить только с ним. В эти дни я была совершенно захвачена им и его страстью», а перед этим «он писал большие письма, по пять-шесть страниц, и всё больше покорял меня силой своей любви и глубиной интеллекта» (Пастернак З. Воспоминания. М., 2006. С. 49). Зинаида Николаевна описывает свои драматические метания от Нейгауза к Пастернаку и от Пастернака к Нейгаузу – она очень любила своих детей и бросить их ей было невмоготу. Друзья и общество давали советы, а ей хотелось принимать решения самостоятельно. Но вскоре конфликт был разрешён, Борис Леонидович и Зинаида Николаевна заключили новый брак.
Жизнь постепенно наладилась, Пастернак работал, у них бывало много гостей, бывал и Осип Мандельштам. «Боря признавал его высокий уровень как поэта, – вспоминала З. Пастернак. – Но он мне не нравился. Он держал себя петухом, наскакивал на Борю, критиковал его стихи и всё время читал свои. Бывал он у нас редко. Я не могла выносить его тона по отношению к Боре, он с ним разговаривал как профессор с учеником, был заносчив, подчас говорил ему резкости. Расхождения были не только политического характера, но и поэтического. В конце концов Боря согласился со мной, что поведение Мандельштама неприятно, но всегда отдавал должное его мастерству.
Как-то Мандельштам пришёл к нам на вечер… почти все гости стали просить читать самого хозяина. Но Мандельштам перебил и стал читать одни за другими свои стихи. У меня создалось впечатление, о чём я сказала потом Боре, что Мандельштам плохо знает его творчество. Он был как избалованная красавица – самолюбив и ревнив к чужим успехам. Дружба наша не состоялась, он почти перестал бывать у нас» (Там же. С. 71). Это свидетельство очень важно,