Гечевара. Мария Чепурина
перчатки, налей в тазик мыльного раствора и почисть вот эти промежутки между плиток пола.
Началось, блин!
Алексей набрал таз мыльной дряни и стал ползать, что есть сил размазывая грязь на полу. Стыки плиток были и остались тёмно-серыми. Плевать! По крайней мере, он сумеет провозиться здесь не меньше часу. Это время стерва хоть не будет приставать к нему…
И антиглобалист со щёткой постепенно стал перемещаться между сетчатых чулок «Леванте», туфель “Дольче и Габбана” и начищенных ботинок “Хуго Босс”. А потребители его почти не замечали. Они, наверно, были так поглощены всем тем, что поглощали, что Алёша без труда мог лазить совсем близко, даже слушать разговоры:
– Зацени, короче, я ему, такая: «Ты чего, блин!». А он, ну прикинь, типа такой…
– Андрюша, ну… За папу, ну, за маму… Не кидайся! Слушай, он не хочет гамбургер!
– Что пишут из Тамбова?
– Зашибись! Убей себя! Гы-ы-ы!
– Коэльо – это вам не постмодерн.
– Знаешь, это всё, по-моему, субъективно. Относительно. У всех есть своё мнение. Имхо.
– … а я, типа, такая…
– Функционал моего промо-персонала…
– Может, ещё тортик?
– Ой, это кто, по ходу, ползает тут?
– Да! Алло! Решебник я купил, осталось реферат скачать.
– А если заметут?
– Боишься? Хочешь выйти?
– Я не говорил этого…
– Ладно, хватить трусить! Я уверен: мы всё провернём так, что менты и охнуть не успеют. Ага! Они просто не врубятся!
– Тс-с-с!
Вот тут Двуколкин замер. Краем глаза он взглянул на собеседников. Обоим лет по двадцать, может, больше. Первый – модник и красавец. Он Алёше сразу не понравился. С такой рожей нельзя быть честным человеком. А второй – чечен… Ну, может, дагестанец или азер… Ясно, одним словом…
Алексей натужно принялся тереть пол, чтоб его ни в чём не заподозрили. Потом, взяв тазик, обежал вокруг столов и плюхнулся опять около этих подозрительных, но в этот раз с другой стороны.
– Потише… – донеслось до его уха. – А то правда донесут и загремим. А, да…
Двуколкин обратился в слух. Сквозь шум кафе он различил:
– Мигель…. найдёт… оружие…
Сомнений не осталось. Алексей отполз подальше, расплескал таз, побежал за тряпкой, торопливо вытер пол, ухватил все причиндалы и унёс в подсобку. «Чёрт, чёрт, чёрт, чёрт! – носилось в голове. – Да кто ж это? Мошенники? А что, если убийцы? Террористы? Вдруг они меня заметили?». Алёше стало страшно. Где-то там, на заднем плане, мельтешила слава Холмса, приключения и медаль за помощь в борьбе с бандитизмом. Но сильней всего хотелось спрятаться. Где только? Алексей зашёл в уборную для служащих. С минуту посидел на крышке унитаза, попытался успокоиться. «А вдруг они уйдут? И завтра мы услышим – взорван дом? Погибнут люди… А я знал и не предпринял ничего…».
Весь дрожа, Двуколкин зашагал обратно в зал. «А, может, позвонить в милицию? Но что сказать?» – поспешно рассуждал он по