Рассказывая сказки. Энн Кливз
в этом должно было быть что-то личное. Наверное, вы начали копать под Мэнтела до того, как он спутался с вашей Джини.
– Кое-что я обнаружил раньше. А потом задумался об этом всерьез.
– Почему вы начали копать под него?
– Он пытался подорвать мой авторитет в деревне. Заставил меня выглядеть дураком. Я не мог этого допустить. Думал, что, если расскажу остальным, откуда у него деньги, что он за человек на самом деле, они от него отвернутся.
– Вы рассказали?
– Не было возможности. Сначала у меня не было доказательств. А когда Джини переехала к нему, все бы решили, что дело в этом. Что я обозлился, потому что он трахал мою дочь. А потом умерла его девочка, и все это перестало казаться важным.
– Но вы попытались рассказать Джини?
Он кивнул.
– В тот вечер, когда я увидел их вместе в машине перед домом. Я разозлился. Все вышло неправильно. Она мне не поверила. Собрала вещи и сбежала.
– Тогда она переехала к Мэнтелу?
– Да. Так что это все моя вина. Смерть девочки. Заключение Джини. Если бы я держал себя в руках, ничего бы этого не произошло.
– Мы этого не знаем. Пока что. Когда Мэнтел попросил Джини съехать, она вернулась к вам?
– Ей не хотелось, но больше ей некуда было идти. Она все еще была влюблена в Мэнтела. Не стала бы уезжать. И мы немного наладили отношения. Пег прилагала все усилия, говорила: «Я знаю, что тебе не нравится, но если мы не будем стараться, то совсем потеряем ее». Пег пригласила их на воскресный обед – Мэнтела, Джини и его дочь. Так возилась с едой, как будто мы ожидали королевскую семью. Это был один из самых сложных моментов в моей жизни – я был вынужден сидеть за столом с этим человеком, смотреть, как он улыбается. Хотя прекрасно понимает, чего мне это все стоит. – Майкл помолчал. – Я долго думал, не из-за этого ли он сошелся с Джини. Или, по крайней мере, так долго был с ней. Не для того ли, чтобы досадить мне?
Глава девятая
Джеймс удивился, увидев, как увлеченно Эмма общалась с Робертом на кухне после воскресного обеда в Спрингхед-Хаусе. Он знал, что ему семейные встречи нравились больше, чем ей, и обычно ей было нелегко в компании Роберта. Джеймс никогда не мог понять, какие у нее могли быть претензии к родителям. Они были совершенно адекватные и приличные люди. Нетребовательные. Ему хватало ума не говорить этого, но, когда Эмма жаловалась на Роберта и Мэри, он считал, что она ведет себя, как испорченный ребенок. Хотя против этого он не возражал. Именно ее юность привлекла его в первую очередь. Она казалась неискушенной.
Они сидели в гостиной в Спрингхеде, пили чай и ели фруктовый пирог. Речь зашла о семьях. Джеймс понимал, что когда-нибудь это произойдет, но сейчас он не был готов. Разговор начался вполне безобидно.
– В следующем месяце Мэри исполняется пятьдесят, – сказал Роберт. – Мы думаем устроить праздник.
– Разве? – Мэри стояла, согнувшись, перед камином, пытаясь разжечь огонь посильнее. Они жгли бузину, она была еще зеленая и давала мало тепла, но лицо Мэри раскраснелось над раздутыми углями.
– Ну,