Адские хроники. Каинова печать. Элтэнно. Хранимая Звездой
на кухне у окна. Оттуда открывался вид на внутренний двор, и она долго разглядывала людей, деревья, птиц. А там незаметно настал вечер и пришёл муж.
– Знаешь, – едва сняв куртку, сказал он. – Может всё же попробуем? Может, справимся?
– Серёж…
– Погоди, Жень. Я целый день всё думал и думал. У меня из рук всё валилось даже. Я не хочу так. Это же наш ребёнок, – мужчина положил ей ладонь на живот. – Понимаешь? Ведь второго такого уже не будет. Не, дети у нас будут ещё, но вот именно этого… Мы же знать об этом станем. Будем помнить. Вот как бы мы жили, если б Вовки не было?
– Не уговаривай, не нужно, – тихо сказала она.
– Как не нужно? Нужно, Женя. Нужно!
– Не нужно. Я уже решила. Справимся с двумя.
Она ему улыбнулась. Лицо Сергея тоже засияло от счастья. Он приподнял жену словно маленького ребёнка и поцеловал в губы. Глаза его даже заблестели от эмоций, а Женя и сама ощутила непревзойдённую радость. Внезапно ей стало так легко, как будто у неё выросли крылья, и ещё чуть-чуть и она вот-вот сможет даже взлететь. Все заботы с этой высоты начали казаться какими-то мелочными и не проблемами даже. Если любящие друг друга очень хотят одного и того же, то у них всё получится.
Так и вышло. Несколькими месяцами позже, когда молодая женщина прижимала к себе новорождённую дочку, ей и вспоминать было страшно, что когда-то казалось правильным сделать аборт. Вот же она её маленькая девочка! Ах, какие у неё пальчики! Какие густые волосики! Какой ротик красивый!
Нет, не она это тогда говорила свои слова. Не она убеждала мужа. Забыть. Забыть, как жуткий сон!
Женя ласково поцеловала ребёнка в лобик и выглянула за окно. Сергей с букетом цветов стоял на улице, держал за руку сына и высматривал, где же там молодая мать?
– Кто? – радостно закричал он, наконец-то заметив супругу.
– Девочка! – приоткрывая окно, выкрикнула она ему.
– Девочка. Ура! Девочка, Вовка. Девочка! Машей назовём!
– Нет, Пелагеей, – возразила Женя тихо.
Она не стремилась к тому, чтобы муж её услышал. Ей уже пришлось закрыть окно, чтобы в палату не влетал холодный воздух. Общаться словами стало невозможно. Однако Женя все равно ещё некоторое время стояла, глядя на своих мужчин, и непрерывно щебетала:
– У-тю-тю, Пелашенька. Ты моя самая красивая девочка. Самая любимая доченька. Самая долгожданная. Хорошая моя.
***
– Знаешь, это не честно.
Лея, ощущая, что вновь обрела возможность говорить, хрипло произнесла:
– Что… Что не честно?
– Ты не увидела того же, что и я. Ты ощутила лишь тепло рук матери и потому успокоилась. Нечестно, что ты не поймёшь.
– Я не…
– Не надо, а то я решу, что зря вернул тебе способность к речи.
Молодая женщина плохо ориентировалась в происходящем. Ей казалось, что она всего секунду назад безрассудно кричала на Ал’Берита в его кабинете, что он не менее рьяно угрожал ей, и вдруг… и вдруг всё переменилось. Где она находится? Это