40 градусов в тени. Юрий Гинзбург
был большой автомагазин, и цены там были вполне приемлемы). Но машины продавались за доллары или марки, а долларов у профессора не было. При покупке их на черном рынке всех денег профессора, вырученных за дачу, гараж, мебель и прочую утварь, едва бы хватило на покупку четырех колес без автомобиля. Выход был один – купить подержанную машину. Проще всего было купить японскую праворульную машину, уже в то время их достаточное количество продавалось на Дальнем Востоке, а параметры и качество этих машин были весьма высокими. И тут подвернулся интересный вариант. Двоюродный брат профессора из Ленинграда много лет назад окончил Челябинское училище авиационных штурманов, и Игорь знал многих его соучеников, часть которых осталась служить на Урале. Он встретил на улице города одного из них, который уже был полковником, и разговорился с ним. Узнав, что профессор ищет импортную машину, полковник почесал затылок и сказал:
– Игорь, недели через две из Хабаровска пойдет к нам транспортный борт. Ты можешь купить машину в Хабаровске, а я сделаю тебе ее доставку на самолете. Но, само собой, придется ребят стимулировать.
Игорь полетел в Хабаровск, купил там подержанный праворульный «Ниссан-Пульсар» и отправил его в Челябинск. Несколько месяцев они с Даной получали удовольствие от езды на современной японской машине, обильно оснащенной разными гаджетами (конечно, этого слова тогда в российском обиходе не было). Дане особенно нравился похоронный марш, который автоматически исполнялся на скорости более 120 километров в час.
Однако существовала опасность, что в Израиле эксплуатация праворульных машин запрещена, и профессор написал письмо в израильское министерство транспорта. К своему величайшему удивлению (которое возросло на порядок – в десять раз, когда он пожил некоторое время в Израиле и ознакомился с работой израильских учреждений), профессор получил ответ на английском языке, свидетельствующий, что праворульные машины ввезти в Израиль нельзя. В письме было также написано, что приезд в Израиль на машине вообще особого смысла не имеет, поскольку в Израиле полно дешевых и хороших автомобилей – видимо, имелась в виду скидка, предоставляемая иммигрантам при покупке машины. Но Игорь об этой скидке тогда не знал и решил, что это милая шутка израильского чиновника на грани издевательства. Не ожидая от министерства ответа, Игорь созвонился с тогдашним израильским торговым представителем в Москве Юрием Штерном. Юрий оказался чрезвычайно приятным, очень эрудированным и умным человеком, с которым собеседники обсудили не только и не столько вопрос праворульных машин, сколько абсорбцию большого количества ученых и инженеров в Израиле. К сожалению, сказать, что этот разговор успокоил профессора в части обоих вышеуказанных вопросов, никак было нельзя. Юрий подтвердил информацию из министерства, и «Пульсар» пришлось продать.
Слова «алия» (репатриация) и его производных «оле» (репатриант) и «олим» (репатрианты) профессор не любил