Флаг над крепостью. Андрей Васильев
в наших краях штука обычная, им уже никого не удивишь. Регресс не прогресс, человечеству дичать куда проще, чем цивилизоваться. Точнее, даже не дичать, а возвращаться к своим истокам, к тому укладу, который был естественным на Старой Земле в течение тысячелетий и который, как многие думали, стал историей.
Не-а, не стал. Достаточно было просто забросить тысячи тысяч людей нагишом в дикий мир, и сказать им: «Ребята, теперь каждый сам за себя. Живите как кто сумеет», – и всё. Чихнула простудно мировая история, да и вернулась на точку «ноль». А люди… Каждый выбрал тот путь, который показался ему верным. Кто-то попытался подгрести под себя все, до чего дотянуться смог, кто-то поднял руки, осознав, что ничего не хочет и не может, а кто-то, возможно, стал строить Империю. Пусть пока даже и незаметно для остальных.
А кто-то, как мы, попытался просто выжить. Но, по возможности, выжить с комфортом. И чтобы нескучно было.
И тем не менее – люди нам ох как нужны! Потому как это тот ресурс, на который распространяется правило «кто поспел, то и съел». Кто их первым к рукам приберет, того они и будут. Если мы – это одно дело. Если степняки – другое. А уж если кто из «городских» – то это вообще третье.
И тот, кто будет первым, тот сливки и снимет, в виде чародеев, мастеров и крепких ребят, готовых взять в руки оружие и попробовать завоевать свое место под солнцем.
Так что вся наша флотилия, включая даже пару плотов, отправилась на «вольную охоту». Ну и в крепости еще одна лодка осталась, на всякий случай. И мне следовало бы находиться там, где решаются первостепенные, стратегические вопросы.
А меня вон черт знает куда занесло. Нет, встреча с Адамсом – это очень важно, и провести ее надо обязательно, но после этого мне следовало бы загрузиться на плавательное средство и отбыть обратно в крепость, а не вон в тот проход, которого сейчас почти уже не видно. Точнее – совсем уже не видно.
– Хорошее дело, – согласился со мной Адамс. – Что же до моего вопроса… Я тебя понял, парень. И я рад, что ты понял меня. И больше на эту тему я говорить с тобой не буду, не вижу в этом смысла.
Он, не вставая с чурбачка, протянул мне руку, которую я без особых раздумий пожал.
Признаться, я не совсем понимал, какие именно выводы этот бородач сделал из моих слов, но судя по тому, что он протянул мне руку, а после и бутылку, из которой снова сделал добрый глоток, были они правильные.
– Мэнси говорил мне, что людьми вы не торгуете, – дождавшись, пока я глотну «скотча», спросил Джон. – Это так?
– Так, – подтвердил я. – Не потому, что чистюли, просто работорговля – это такое дело… Если в него вляпаешься, то до дна уже недалеко.
– Ерунда, – заявил Адамс. – Товар есть товар, и неважно, как он называется – хлопок, виски, люди. Погляди на того парня. Вон на того, у которого пол-лица растатуировано. Это Харрис, он из Юты. Он умирал шесть раз и постоянно крайне неудачно воскресал. То и дело его кто-то да пытался определить в колодки. И ни разу он не сдался. Он убивал тех, кто пытался сделать из него раба, и сбегал.