Голубой горизонт. Уилбур Смит
самое.
– Там начинается соль.
Джим показал вперед. Даже в бурю, при низких грозовых тучах, равнина сверкала как зеркало.
– Она кажется плоской и твердой.
Луиза всматривалась, заслонив глаза от света.
– Это только кажется: под твердой коркой – каша. С этим толстым голландцем и всем снаряжением на спине Трухарт будет проваливаться через каждые несколько шагов. Равнина шириной почти три мили. Еще до того как они переберутся, у них не останется сил и… – он посмотрел на небо, – к тому времени стемнеет.
Солнце, хотя его скрывали тучи, должно быть, спустилось к горизонту, и тьма наступала быстро. Джим вел Драмфайра по плоской соляной равнине, девушка шла рядом. На краю леса они остановились и оглянулись.
На белой поверхности видны были отпечатки копыт Драмфайра, как длинная нитка черных бус. Даже для него переход по этой равнине оказался тяжелым испытанием. Далеко позади виднелась маленькая фигура на кобыле. Два часа спустя Трухарт с Кайзером на спине проломила соляную корку и провалилась в зыбучие пески под ней. Джим остановился и смотрел, как Кайзер вызволяет лошадь. Ему хотелось повернуть и помочь. Такое смелое красивое животное… ему тяжело было смотреть, как она, выбившись из сил, застревает в грязи. Но тут он вспомнил, что он безоружен и почти раздет, а у Кайзера сабля и он отличный фехтовальщик. Джим не раз видел, как он с кавалеристами упражняется на площади перед крепостью. Пока он колебался, Кайзер сумел вытащить кобылу из грязи и продолжил преследование.
Теперь он шел за ними. Джим нахмурился.
– Если и есть подходящее время для встречи с Кайзером, то когда он выйдет из соли. Он устанет, а у меня в темноте будет преимущество внезапности. Но у него шпага, а у меня ничего, – бормотал Джим.
Луиза коротко взглянула на него, скромно отвернулась и сунула руку под подол платья. Нашла кинжал с роговой рукоятью, который спрятала в сумке на талии, и, ни слова не говоря, протянула Джиму. Он удивленно взглянул, потом рассмеялся, узнав кинжал.
– Беру назад все, что говорил о тебе. Ты настоящая морская разбойница, и ведешь себя так же.
– Следи за своим богохульным языком, Джим Кортни, – ответила Луиза, но в ее упреке не было жара. Она слишком устала, чтобы спорить, да и комплимент был приятный. И когда она отвернулась, на губах ее играла осторожная улыбка. Джим увел Драмфайра глубже в лес, и она последовала за ними. Через несколько сотен шагов, в самой густой части леса, он стреножил жеребца и сказал Луизе:
– Теперь можешь отдохнуть.
На этот раз она без возражений опустилась на густую опавшую листву, свернулась клубком, закрыла глаза. Ей казалось, что у нее не хватит сил снова встать. Не успела эта мысль промелькнуть в ее голове, как Луиза крепко уснула.
Джим немного подождал, восхищаясь внезапно ставшими безмятежными чертами. Теперь девушка походила на спящего ребенка. Продолжая смотреть на нее, Джим раскрыл нож и попробовал лезвие на пальце. Потом наконец оторвался и побежал обратно, на край леса. Держась в укрытии, он всмотрелся в темнеющую соляную равнину.