Возвращение Аланбека. Борис Бицоти
убить человека…» Тут он вдруг сам засмеялся, где-то в воздухе любуясь собственной мыслью, и дверь палаты захлопнулась.
III
Утро выдалось тяжелым. В моей палате было еще двое тяжелых больных: отставной гаишник и худощавый художник. Они лежали спиной друг другу и молчали, как и положено людям из разных миров. "Может, это даже и к лучшему", – подумал я, заправляя свою постель. Я вышел в коридор, не спеша спустился на первый этаж и осторожно зашел в ординаторскую. Там, как мне сказали, нужно было забрать назначенные мне при поступлении лекарства. Медсестра с усиками над верхней губой долго искала меня в списках, но потом вдруг нашла в самом начале первого же листа. Мне полагалось несколько коробок каких-то препаратов, а также одноразовые шприцы и флакон с какой-то мутной жидкостью. Она стала набирать все это из разных коробок, отсчитывая нужное количество, когда в дверь постучали. Раздался скрип, и в проеме показалось улыбчивое лицо.
«Девочки, вам кофточки не нужны недорого?» – спросил звучный поставленный голос. На пороге ординаторской стояла цыганка. Пользуясь секундным замешательством, она втащила свой баул, расстегнула молнию и стала доставать одну за другой цветастые трикотажные изделия. «Не надо нам ничего!» – строго отозвалась из угла старшая сестра. Но было поздно. Жадные взгляды медсестер уже вовсю пожирали мелькающие в руках цыганки яркие наряды. «А вот эта сколько? – спросила высокая, как каланча, медсестра, – а эта?» И вот уже медсестры облепили искусную продавщицу, продолжавшую нахваливать свой товар. «А ну-ка перестаньте! – рявкнула из угла старшая сестра, – кто вас сюда пустил? Это же больница, а не базар! Сейчас главврач увидит…» «Все, все… я ухожу уже, – ответила тут же хитрая цыганка, пряча свой товар назад в баул. – Если что, девочки, я еще здесь, на территории буду», – обратилась она вполголоса к своим покупательницам и вышла. «И как они только сюда попадают?» – спросила как бы саму себя моя усатая медсестра, покачивая головой. «Как-как… – ответила ей из угла старшая, удостоверившись, что объект ее ненависти успел скрыться, – автобус же ходит. Люди в поселке наивные, вот они и мотаются сюда со своим барахлом».
Я получил свою порцию препаратов и вышел. В коридоре я обогнал цыганку, которая, волоча за собой свой баул, заходила во все палаты подряд. Было видно, что для этого предпринимателя закрытых дверей не существовало и вовсе – цыганка, казалось, смогла бы пройти и сквозь стену, если бы захотела. Улыбнувшись этой своей догадке, я дошел до моей палаты, оставил там лекарства и, спустившись вниз, вышел на улицу.
Поселок начинался сразу за оградой, но это был уже совсем другой мир. Зажатый в ущелье между двух скал, он напоминал какой-то оазис с зелеными насаждениями, колодцами и уличными торговцами. Разве что по улицам вместо верблюдов вальяжно бродили коровы, лениво разглядывая приезжих. Запах коровьего помета соответственно добавлял местной атмосфере какую-то изюминку. Все было настолько естественно