Только через мой труп. Рекс Стаут
Бриллианты и сейчас находятся у нее. Со стороны мистера Дрисколла это крайне прискорбно и непростительно, но позже, находясь здесь, он совершенно забыл, хотя и непреднамеренно, что его секретарша…
Залп восклицаний, посыпавшихся со всех сторон, прервал речь адвоката. Он виновато улыбнулся Нее, но та ему не ответила. Дрисколл вынул из кармана носовой платок и промокнул то место, где обычно растут брови, старательно избегая встречаться со взглядами, направленными на него со всех сторон. Милтан прошипел:
– Вы хотите сказать, что это неслыханное… это вопиющее…
– Пожалуйста! – Адвокат поднял руку. – Позвольте мне закончить. Провал памяти, случившийся у мистера Дрисколла, ничем нельзя оправдать. Но он был искренне убежден, что видел в руках Неи Тормич свой пиджак…
– Это был мой пиджак, – бросил Ладлоу. – Он в точности такой же, как и у мистера Дрисколла. Посмотрите и убедитесь, он и сейчас на мне.
– Понятно. Ну что ж, тем лучше. Это все объясняет. Ваш пиджак находился в том же шкафчике?
– Нет, в соседнем, – строгим тоном поправил Ладлоу. – Но мистеру Дрисколлу следовало бы знать, что прежде, чем бросаться столь убийственными обвинениями…
– Конечно следовало, – с готовностью согласился адвокат. – Его не оправдывает даже то, что оба пиджака похожи как две капли воды. Вот почему я настаивал, чтобы мистер Дрисколл все-таки сам пришел сюда и извинился перед мисс Тормич в присутствии всех вас. Понятно, ему не очень хотелось это делать. Он чувствует себя в высшей степени смущенным и униженным. – Адвокат взглянул на своего клиента. – Итак, мистер Дрисколл?
Дрисколл, сжав в руках носовой платок, посмотрел в лицо Нее Тормич.
– Я прошу у вас прощения, – пробормотал он. – Мне, право, жаль… – Неожиданно он сорвался на крик. – Конечно, мне очень жаль, черт побери!
Вокруг захихикали.
– Еще бы не жаль! – свирепо сказал Никола Милтан. – Да вы могли погубить нас обоих – и мисс Тормич, и меня вместе с ней!
– Я знаю, – сокрушенно промямлил Дрисколл. – Я же сказал, что мне очень жаль, и я прошу прощения у вас и у мисс Тормич.
Адвокат вставил мягко и добродушно:
– Я надеюсь, мисс Тормич… что мы смеем надеяться на ваше прощение? Э-э… может, вы согласитесь дать нам расписку, что не имеете претензий к мистеру Дрисколлу? – Он вытащил из кармана конверт. – Видите ли, я подумал, что и вам в равной степени пригодилось бы письменное извинение мистера Дрисколла в дополнение к сделанному им сейчас устно, вот я и захватил его с собой… – он достал из конверта лист бумаги, – а заодно и вашу расписку. Там буквально одна-две фразы, просто описание случившегося. Уверен, вы не откажетесь, в свою очередь, подписать такую бумагу…
– Минутку, – встрял я. – Интересы мисс Тормич здесь представляю я.
Адвокат разом насторожился и нахохлился.
– Кто вы, сэр? – резко спросил он. – Адвокат?
– Нет-нет, я не адвокат, но разговариваю по-английски и представляю интересы