Изучение эпохи политических репрессий через архивно-следственные дела репрессированных эпохи «Большого террора» 1937–1938 гг. Методическое пособие. Ю. В. Зевако
снятие правоограничений, связанных с незаконным привлечением к уголовной ответственности, лишением свободы, неоправданным осуждением невиновных лиц, незаконным применением принудительных мер медицинского характера, а также восстановление правоспособности на будущее время66.
В 1954—1955 гг. из лагерей и колоний было досрочно освобождено 88 278 политических заключённых. Если 1 января 1955 г. в лагерях и колониях содержалось 309 088 осуждённых за контрреволюционные преступления, то 1 января 1956 г. – 113 735, а 1 апреля 1959 г. – лишь 11 027 человек67.
Анализируя реабилитационный процесс, А. Г. Петров выделяет следующие периоды: в 1954—1961 гг. за отсутствием состава преступления были реабилитированы 737 182 человека, было отказано в реабилитации 208 448 осуждённым; в 1962—1983 гг. были реабилитированы 157 055 человек, отказы получили 22 754 человека. В 1980-х процесс реабилитации был возобновлён: в 1988 1989 годах были пересмотрены дела 856 582 человек, по ним реабилитировано 844 740 человек. И в 1991—2004 вновь были пересмотрены уже 970 тысяч заявлений, из них 630 тысяч человек были реабилитированы68.
Фактически сразу после смерти И. В. Сталина государство стало в массовом порядке пересматривать дела, амнистировать и реабилитировать репрессированных с формулировкой «производство по делу прекращено за неимением в действиях состава преступления». Механизм принятия решений о реабилитации не был простым. Лишь в 1954 г. органы прокуратуры получили право истребовать из КГБ архивно-следственные дела, что позволило увеличить количество рассматриваемых персональных дел осужденных в судебном порядке. Прокурорам, следственным работникам, военным юристам полагалось провести так называемую проверку дела, в ходе которой собиралась разнообразная информация о репрессированном, вызывались свидетели, запрашивались архивные справки. Особую роль при этом играли справки Центрального партийного архива, в которых отмечались принадлежность репрессированного лица к той или иной оппозиции либо отсутствие таковых данных. Проводивший проверку работник составлял заключение. На основании этого документа Генеральный прокурор СССР, его заместители, Главный военный прокурор вносили (а могли этого и не делать) на Пленум Верховного Суда, Коллегию по уголовным делам или Военную коллегию Верховного суда СССР протест по делу. Суд выносил определение. Оно не обязательно было реабилитационным. Суд, например, мог переквалифицировать предъявленные статьи (политические в уголовные и наоборот), мог оставить прежний приговор в силе, мог ограничиться снижением меры наказания.
Из-за усложненного порядка реабилитации к началу 1956 г. объем непересмотренных дел оставался огромным. Чтобы как-то ускорить процесс освобождения из лагерей, руководство страны пошло на создание специальных выездных комиссий, которым на месте, не дожидаясь определения о реабилитации, разрешалось принимать решения об освобождении заключенных69.
При
Реабилитация: как это было. Документы Президиума ЦК КПСС и другие материалы. В 3-х томах. Том 1. Март 1953 – февраль 1956. Сост. Артизов А. Н., Сигачев Ю. В., Хлопов В. Г., Шевчук И. Н. М.: МФД, 2000. С. 9—10.