Уроки русского. Роковые силы. Вадим Кожинов
выдвинута потерпевшими крах наполеоновскими вояками в свое время и, как ни дико, существует до сих пор. Но она существует только для тех, кто не знает реального хода войны.
Дело в том, что Наполеон, который, можно сказать, в Бородинском сражении не победил, но и не потерпел поражения, вошел в древнюю столицу России – это все так. Но прошло не так много времени, и 12 октября он оказался под Малоярославцем, где были сосредоточены русские войска и куда он шел, чтобы с этими войсками расправиться. Тем не менее там он потерпел полное поражение. И никакого мороза не было! Были еще относительно теплые дни в начале октября, в дневнике одного из ближайших сподвижников Наполеона показано, что только 3 ноября выпал первый снег. Более того, 2 ноября Наполеон сказал, – есть такая запись, запись человека, который слушал то, что ему говорил император, – он сказал, что вот нас все пугают, как малых детей, страшной русской зимой, а температура, говорит, не ниже, чем в Фонтенбло, то есть в его резиденции под Парижем. Только тогда, когда огромная армия Наполеона уже беспорядочно мчалась из России со скоростью 20 километров в день, – по тем временам, без всякой техники, это немалая скорость, – только тогда наступили морозы, которые действительно французскую армию доконали. Это правда. Но начала-то она бежать на Запад значительно раньше, когда никаких морозов не было!
И второй фактор – пространство. Но помилуйте, от Ковно, где Наполеон перешел Неман, до Москвы около 900 километров. А от Парижа до Ковно – расстояние, которое перед этим должен был пройти Наполеон, – в два раза больше. Я понимаю, если бы еще Наполеон наступал, как Гитлер, по всему громадному фронту. Ничего подобного, наполеоновские войска двигались в узкой полосе, не превышавшей 150 километров. Так что говорить, будто французов погубило русское пространство, в котором они как бы затерялись, – это неверно. И, кстати, русская армия, которая дошла до Парижа, она вынуждена была пройти и до Ковно, и до Парижа, – еще в два раза большее расстояние. И почему-то никого это пространство совершенно не смутило.
Вик. К. В самом деле, достаточно этих трех крупнейших исторических событий, чтобы всерьез задуматься о необычной судьбе страны. К тому же вы в своей книге абсолютно правомерно подчеркиваете, что все эти попытки завоевания мира, то есть создания мощнейшей военной армады, связаны были с необыкновенной концентрацией направленных против России сил. В первую вместилась как бы вся энергия Азии, потому что, прежде чем прийти на Русь, монголы завоевали большую часть Азии – гигантский континент, а Наполеон и Гитлер сумели вобрать в свои армии энергию почти всей Европы. И тем не менее именно в России они потерпели крах!
Вад. К. С моей точки зрения, именно идеократическая сущность России обернулась такой великой силой. Видите, с одной стороны – необыкновенные взлеты, победы, с другой – столь же необыкновенной силы крушения и падения. Поэтому, когда я говорю об идеократичности России, я вовсе не ставлю вопрос: хорошо это или плохо? Это своеобразие России.
Я готов восхищаться упорядоченной,