Войны Миллигана. Дэниел Киз
не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
– Не хочу портить вам удовольствие, мистер Миллиган, но столица Замбии – Лусака.
аллен вернулся к себе в комнату как в воду опущенный.
И все-таки он был доволен результатом. Его адвокаты будут рады узнать, что́ именно собирается написать Милки в отчете.
Он позвонил Алану Голдсберри и попросил обязательно вызвать Милки на слушание третьего ноября. Теперь все под контролем. Он доказал Милки, что знает его мир.
Вот это действительно надо отпраздновать. Пора всерьез задуматься о зимургии…
2
Ломка после отмены стелазина поначалу вызвала у аллена чувство усталости и обессиленности. Пока лекарство выводилось из организма, он не мог спать. А потом, впервые за несколько недель, почувствовал себя живым. Органы чувств стали замечать то, что прежде крал стелазин. Он знал, что три дня идет дождь, но только сегодня утром заметил, как громко дождевые капли барабанят по оконному стеклу.
Пораженный, он вглядывался сквозь сетку и решетку. Дождь его гипнотизировал и умиротворял. Воздух, который просачивался сквозь щели в старой замазке, был как будто чисто вымыт и пах свежестью. аллен не просто чувствовал себя живым. Впервые после Афин он чувствовал себя самим собой.
Он провел расческой по волосам и вышел из камеры с куском мыла, зубной щеткой и полотенцем, чтобы освежиться перед завтраком. Войдя в умывалку, услышал голос Бобби – тот велел Ричарду помыть за ушами.
– Утречко-то какое! – произнес аллен.
Бобби передал ему бритву:
– Новая. Побрейся, пока санитары не принялись за зомби. Они одним лезвием пользуются раз двадцать, а то и больше.
– Есть план, – сказал аллен.
– Побега?
– Нет, как сделать приличную выпивку.
Бобби оглянулся – убедиться, что их не подслушивают.
– Надо чем помочь?
– Во-первых, нужны продукты. Первым делом хлеб. Стырьте побольше за завтраком и пронесите в блок.
– Зачем хлеб? – спросил Бобби.
– Для дрожжей, друг мой. Для брожения. Смешай его с фруктовым соком и сахаром из буфета, и вуаля – вино готово! Наше тюремное бухло.
– Жрачка! Все в очередь! – заорали санитары.
Очередь на жрачку медленно ползла в сторону кухни по трехсотметровому туннелю с шипящими трубами парового отопления. В столовой стояло семьдесят пять столов на четыре человека и вращающиеся табуреты, привинченные к полу. Столы с паровым подогревом не давали еде остыть. Старые, грузные женщины разносили пластмассовые подносы. Из столовых приборов полагались только ложки.
На завтрак были овсянка, яйца вкрутую, хлеб с маслом, молоко и апельсиновый сок в пенопластовой чашке. Хлеб не ограничивали, и аллен шепнул Бобби брать как можно больше, не вызывая подозрений. Тот передал приказ Ричарду.
Гейб был четвертым за их столом. На тарелке великана лежала двойная порция. Он молча и сосредоточенно отправлял еду в рот. Ложка лишь раз застыла на полпути – он заметил, как трое товарищей запихивают за пазуху хлеб, когда не смотрят санитары. Нахмурился, но промолчал и снова