Путь одного Олега. Олег Торбосов
покорно шёл за ним в сторону автобусной остановки и катил за собой плотно набитый чемодан. На моем лице была улыбка. Но не довольная улыбка счастья и радости, а немного натянутая дежурная улыбка псевдохорошего настроения, которая должна была располагать Алексея и скрывать от него хаос, волнение и неопределённость, с бубнами танцующие внутри моей головы. Моя жизнь и настроение на ближайшие несколько дней хоть немного, но зависели от незнакомого мне студента второго курса.
– Заходи, – сказал Лёша, открыв скромную, обитую дерматином дверь на пятом этаже старого панельного дома в Купчино.
Если раньше вы не слышали название этого района Санкт-Петербурга, то, написав в «Гугле» «мемы про Купчино», в самом верху найдёте картинку с седовласым мудрецом, который говорит: «Идёшь по ночному Купчино – дорогу свою не освещай дорогим смартфоном». Это все, что вам нужно знать про этот район.
Я вошёл в квартиру. Это была маленькая двушка с коричневым глянцевым советским трюмо в коридоре, у которого много лет назад было разбито одно зеркало. Его открутили и отправили на свалку, обнажив несколько деревянных полок. В своём полумраке они скрывали разные бутылочки и баночки ярких кислотных цветов с кремами, лаками и пенками для волос, контейнер с ушными палочками и заколками. Там же в большой коробке лежали початые блистеры таблеток от головной боли, живота и других хворей и ещё сотня каких-то деталей, предметов и вещей, вроде деревянной лягушки, держащей в зубах монетку, которые так мастерски создают с порога ощущение лютого бардака.
Сверху на трюмо стопкой громоздились старые чемоданы, которые, скорее всего, принадлежали владельцам этой квартиры и были набиты такими же старыми вещами. В противовес этим пыльным, видавшим ещё Сталина чемоданам, внизу выстроилась батарея новых разноцветных студенческих кроссовок сочных цветов с белоснежными подошвами от «Найка» и «Адидас». Казалось, они были единственными элементами новой жизни в этой квартире.
– Твоя комната, – отодвинув занавеску, которая служила дверью, торжественно и искренне показал внутрь небольшого помещения Лёха. Окна комнаты были занавешены пыльными зелёными шторами, на метр не достающими до пола. Из-под этих коротких штор виднелся железный скелет массивной батареи, густо покрашенной уже пожелтевшей белой краской.
Около лакированного шкафа, как казалось, занимающего половину всего пространства комнаты, прямо на полу лежал матрас, обёрнутый в чёрную простыню с красными китайскими иероглифами и драконом на одеяле.
Знаете, есть такие универсальные пестренькие комплекты постельного белья, которые используют в самых дешевых отелях и профилакториях, чтобы невозможно было определить уровень их свежести и чистоту, потому что на них совершенно не видно ни пятен, ни других следов.
В этот момент я подумал, что хостел был бы даже более приятным местом, но выдохнул, сказал что-то в духе «отлично», улыбнулся для приличия Лёше и закатил в комнату чемодан.
– Чай будешь? – спросил меня Лёха.
– Давай, – согласился