Сталинград. Том третий. Над нами мессеры кружили. Андрей Воронов-Оренбургский
гений Зла? – проиронизировал в адрес «янки» и «бобби» молодой барон. – Эй, кто там, из лукавых евреев придумал, что гений и злодейство – несовместимы?! А так же, чёрт возьми, тогда быть с гением Наполеона?.. И звериной жестокостью его бравых солдат, вроде незабвенного Шовиньи4? И что, вообще, такое «зло» на войне? Удача, победа, триумф? Нет, господа, что ни говори, а из хищных, животных инстинктов человечества, сколько не юродствуй, не бейся, – не сделать гуманный псалтырь милосердия. Верно, сказано: «Вся история мира – это история войн». И фюрер прав в своём утверждении: «Культура нации – это негаснущая любовь к войне, победе, величию и славе, как страсть к любимой женщине. На этом стоял Рим Цезаря, на этом будет стоять и Рейх фюрера!»
…Что ж, пугающие откровения отца, конечно, оставили след в душе сына, но не убедили.
– Опасные…крайне опасные речи, отец! – Отто хищно усмехнулся, и в глазах старого барона загорелись искры гнева. – Вот и я о том! Среди них, Отто, мог быть и твой отец…Клянусь памятью твоей покойной матери…Я никогда ещё не ощущал такой энергии Зла, как та, что ворвалась в наши ряды…и прокатилась по всей Германии, в ту злополучную ночь. Добро было уничтожено Злом. Эта энергия Тьмы отмела светлых, доброжелательных духов, словно мух!
– Да что с тобой, отец? Ты говоришь, как язычник. Довольно химер!
– Именно эта чудовищная сила, вопреки всему вывела Гитлера на олимп власти, и именно она…управляла им, когда он отдал этот чёрный приказ…Он продал душу Сатане, а это…
– Прекрати! – резко потребовал Отто. – Ради всего святого, опомнись!
Лицо отца окаменело. Несколько секунд он смотрел на него своими воспалёнными, налитыми сильнейшей тревогой глазами, потом откинув плед с колен, тяжело поднялся.
– Прости, я не хотел расстроить тебя, мой мальчик. Ты знаешь, как я люблю тебя…бесконечно люблю. Но я хотел, чтобы ты знал правду. Хотел предостеречь тебя… Кто предупреждён, тот вооружён…
– Ради Бога, перестань же!
– …тот кровавый шабаш… То, что произошло прошлой ночью разбило все наши надежды Германии. И я боюсь, как бы она не была брошена в жертву, на алтарь этого безумца.
– Но, ведь, ты сам, отец, восхищался им…А твои деньги, отец?! Ты, жертвовал их на НСДАП немало…
– Я был слеп, Отто. Но каяться поздно. Антихрист среди нас. Нам всем следует молить и просить Господа…Чтобы Он спас Германию от катастрофы! От падения в бездну, на край которой её поставил этот Адольф…На этом всё. Я сообщил тебе эту правду, я сделал то, что должен был сделать.
– И эта «правда» сделает нас лучше, решит все беды Германии и её несчастного народа?.. – Отто широко улыбался. – Что-то подобное я уже слышал и раньше…Да только проку от этого было пшик.
– Решать тебе, Отто! – в голосе отца слышалось предельное напряжение. – Ты, можешь шутить в пивных со своими болванами, можешь корчить рожи перед зеркалом, менять голос и до дури маршировать по улицам с молодчиками из СА, и пусть они думают, если у
Шовинизм – образовано по имени французского солдата Chauvin – ярого поклонника жестокой завоевательной политики Наполеона, – реакционная политика преследования, травли, геноцида других народов; разжигание нац. вражды и ненависти.