Непрошеный лунный свет. Ирина Геннадьевна Тяглова
как обжигает весной?
Прямо из сердца исходят лучи,
Помнишь, как марш Мендельсона звучит?
Вот и работа, и дети и дом,
А мы все надеемся, все что-то ждем.
Жизнь извне посылает сигнал:
Кем ты мог быть, а ведь так и не стал?
Время торопит, считает часы,
Делит нам жизнь на две полосы:
В черной – нам плохо, скорее б забыть,
Светлую – хоть бы, подольше продлить!
Жить бы еще без проблем, перипетий,
В вихре хороших и славных событий.
Как же увидеть нам счастье в быту?
Дни встречать радостно в каждом году!
Новый год
Ткет мороз на окне свое кружево,
И узором вплетает во взор.
По дороге ледовой застуженной
Новый год к нам спешит из-за гор.
В ожидании чудесного праздника,
Пусть зажгутся у елки лучи,
Засверкает пространство гирляндами,
Фейерверками вспыхнет в ночи.
Каждый скажет заветное слово,
Пожелает на годы вперед,
Чтоб сбылось, чтобы чудо свершилось,
И счастливым чтоб был Новый год!
Рождество
Возвещая миру Рождество Христа,
В небе воцарилась яркая звезда.
Озарил пещеру светлый Спасов лик,
И Младенец к Матери ко груди приник.
Сгрудились ягнята скопом у яслей,
Греют Богоматерь, покоряясь Ей.
Глас хвалебной песни в трубах пастухов,
Щедростью проникнуты и дары волхвов.
Славят люди Бога, в долгожданный час
В таинстве священном к нам приходит Спас!
Пожилой человек
Дождь ломился в окна стервенело,
Дробно прошиваясь по земле,
По дороге дед спешил несмело —
Тростью тыкал, будто бы во мгле.
Он зашел в кафе, что у бульвара,
Тихо сел за столик в уголке,
Денег было откровенно мало:
Все богатство – в желтом медяке.
Капало с промокшей старой кепки,
Неуютно корчился пиджак,
Он убор положил на коленки
И достал размеренно пятак.
Вслушался в ударный ритм звука,
Трость поставил прочно у стола,
Осмотрелся, морщась близоруко,
Вдаль настенного зеркального стекла.
Все сверкало, пело, источало,
Деда разомлело от тепла,
Не заметил он, как трость упала,
И официантку привлекла.
Молодая юркая девчонка,
Что сновала шустро меж столов
К деду подошла и, став в сторонку,
Бросила всего лишь пару слов:
«Ваш заказ» – и глянула на столик,
Там лежал единственный пятак,
Сердце сжалось жалобно до боли,
Кепку нервно дед сжимал в кулак.
Повернувшись, мигом упорхнула,
Он уже собрался уходить,
Привставая медленно со стула,
Вдруг услышал: «Можно угостить?»
Он смутился, теребя кепчонку:
«Старику