Как живется вам без СССР?. Лариса Бабиенко
я тебе хоть когда-нибудь была нужна?
В ответ он молча развел руками, опустил голову, шаркнул ногой по асфальту.
– Ну, вот что, товарищ дорогой, – поднялась мгновенно женщина и резко махнула рукой. – Вон из моей жизни! Чтоб я тебя больше не видела. Еще появишься в моей стране, я тебя уже в воздухе пристрелю! Ни тяти, ни мамы в России больше сказать не сможешь!
Как чепуху, как глупость, смущенно теребит она в руках ненужные розы и швыряет их на лавочку.
– А если ты появишься в моей стране, я тебя крокодилам скормлю! – выкрикнул в ответ Хади. – Я тоже устрою тебе… Прямо сейчас…Чтоб и не дышала больше.
– Ты мне?..
– Дура, я же тебя любил! Мне нужно было время, чтоб во всем разобраться. Меня, мальчишку, женили на родственнице. Вскоре я улетел в Москву. Как можно сразу отказаться от всех родственников, от мамы, которая мечтала видеть меня мужем своей племянницы, девочки, которая росла со мной в одном дворе?
– Разобрался? Только почему все осталось по-прежнему, а наши отношения раздавили лишь меня?
Они одновременно соскочили со скамейки, будто их в центрифуге прокрутило, будто каждого ударило башкой об асфальт, потом подкинуло к облаку. Но вот Анна махнула рукой, провались, мол, все пропадом, и как бешеная понеслась домой… На север. Хади размеренно и тяжело шел к гостинице «Пекин». На юг.
– Что ж ты творишь, я же с тобой всю жизнь разговариваю… – крикнул он ей на прощанье.
– Мне что с этого? – также громко, на всю улицу ответила она.
Как видим, звезды не только сводят, но и разводят. И они иногда так устают от людей, что тоже машут на все рукой. Да, Венера когда-то пообещала великую радость этим двоим, но жизнь, дерзкая и самовольная, отчего-то не исполнила ее обещаний. Хорошо хоть, что по-прежнему сияет на ночном небе эта заманчивая планета, заговаривая с каждым мужчиной и женщиной, не считаясь вовсе ни с их разноплеменностью, ни с разнотой воззрений. Только ее красота да игра, вероятно, еще и спасают от безнадежности мир.
Может, высота, которую задает Венера, нужна хотя бы для того, чтобы человек изо всех сил карабкался ввысь, а не копошился бы годами под гниющей листвой и черными корнями в злобе, мелочности и пустоте?
Жизнь отчего-то мало кому позволяет достичь обещанного… Впрочем, может, эта абсурдная недосягаемость и есть главная ее задача? Может быть, код, ухороненный плутовкой на дубах, секвойях и семи баобабах, рассчитан для Анны и Хади на более длительную разгадку во времени? Зачем же тогда она, женщина, поторопилась?
«А сон? К чему эта просьба ночной тени в белых платках, коли главный персонаж истории и не собирался что-то менять?».
– Ничего не хочу больше о нем знать! – еще раз твердо сказала себе Анна, взяла командировку и улетела из Москвы.
Машина из аэропорта мчится и мчится. Вдоль дороги – виноградники, дувалы, сберкассы, аллеи роз, планшеты с наглядной агитацией, школы, кинотеатры.
– Наконец-то приехали, – сказал водитель и показал рукой на вышедшего из конторы мужчину.
– Это