Молния. Дин Кунц
независимо от погоды кутаясь в шерстяную кофту и перелопачивая книжки с кроссвордами с упорством, достойным лучшего применения.
К Лоре она обращалась исключительно для того, чтобы дать ей поручение по дому и попросить помочь разгадать трудное слово. Так, например, когда Лора, стоя у раковины, мыла посуду, Флора могла сказать:
– Семейство кошачьих из семи букв?
На что Лора неизменно отвечала:
– Не знаю.
– Не знаю, не знаю, не знаю, – передразнивала ее миссис Тиджел. – Ты, девочка, похоже, вообще ничего не знаешь. Ты что, на уроках ворон считаешь? Неужели тебя не интересует язык и слова?
На самом деле Лору завораживали слова. Для нее слова были чем-то прекрасным, каждое слово казалось волшебным порошком или магическим зельем, которое в сочетании с другими словами могло создавать колдовские чары. Но для Флоры Тиджел слова были лишь фишками в игре, необходимыми, чтобы заполнить пустые клетки головоломки, ускользающим скоплением букв, которое ее раздражало и расстраивало.
Муж Флоры Майк, коренастый мужчина с детским лицом, работал водителем грузовика. По вечерам он обычно сидел в кресле, углубившись в «Нэшнл инквайрер» или в другой таблоид, поглощая бесполезные факты из сомнительных статеек о встречах с инопланетянами или о поклоняющихся дьяволу кинозвездах. Его страсть к так называемым экзотическим новостям была бы абсолютно безобидна, не будь она столь же всепоглощающей, как у его жены. И когда Лора работала по дому или пыталась делать уроки, воспользовавшись редкой свободной минуткой, Майк непременно старался ее отвлечь, зачитывая вслух самые бредовые статьи.
Лора находила статьи из таблоидов тупыми, нелогичными и бессмысленными, но не осмеливалась сказать это Майку в лицо. Она давно поняла, что Майк отнюдь не оскорбится, скажи она, что все его газеты – мусор. Нет, он, наоборот, отнесется к этому с сочувствием, а затем менторским тоном всезнайки, типичным для напичканных информацией, но невежественных людей, станет занудно объяснять, как устроен мир. И так до бесконечности. Снова и снова.
– Лора, тебе еще многому нужно научиться. Большие шишки, которые заправляют у себя в Вашингтоне, знают все об инопланетянах и секретах Атлантиды…
И хотя Флора с Майком были совершенно разными людьми, они оба искренне считали, что ребенок из приюта – это в первую очередь бесплатная прислуга, обязанная убирать, стирать, гладить и стряпать.
Их единственная родная дочь Хейзел была на два года старше Лоры и избалована до предела. Хейзел никогда не готовила, не мыла посуду, не стирала и не убирала дом. В свои четырнадцать лет она делала маникюр и красила ногти на руках и ногах. А если вычесть из ее четырнадцати годков число часов, которые она провела, прихорашиваясь перед зеркалом, то можно было смело считать, что ей всего пять лет.
– После стирки, – объяснила она Лоре, как только та появилась в доме Тиджелов, – ты должна в первую очередь гладить мою одежду. А в шкаф ее нужно вешать строго по цветам.
«Я ведь уже когда-то читала эту книгу и даже