Молния. Дин Кунц
взгляд ярко-голубых глаз незнакомца еще больше напугал Боба, и он прижал дочурку к груди, как будто этот человек мог разбить окно палаты для новорожденных и схватить малышку. Боб набрался смелости позвать одну из нянечек и попросил ее поговорить с незнакомцем, узнать, кто он такой.
А потом незнакомец улыбнулся широкой, теплой, искренней улыбкой, мгновенно преобразившей его лицо, которое больше не выглядело зловещим, став вполне дружелюбным, подмигнул Бобу и изобразил губами лишь одно слово: «Красавица».
Боб расслабился и улыбнулся в ответ, но быстро сообразил, что его улыбку не разглядеть за медицинской маской, и просто кивнул в знак благодарности.
Незнакомец бросил прощальный взгляд на Лору, еще раз подмигнул Бобу и отошел от окна.
И вот уже позже, когда Боб Шейн отправился домой, к окну палаты для новорожденных подошел какой-то высокий мужчина в темной одежде. Фамилия мужчины была Кокошка. Он внимательно изучил младенцев, затем его поле зрения немного сместилось и в него попало собственное бесцветное отражение в толстом стекле. У мужчины было широкое плоское лицо с резкими чертами и тонкие, твердые, словно вырезанные из кости, губы. На левой щеке виднелся двухдюймовый дуэльный шрам. Темные глаза вообще не имели глубины, напоминая два раскрашенных керамических шарика, – холодные глаза акулы, курсирующей по темным океанским впадинам. Мужчину даже забавлял разительный контраст между собственным жестким лицом и невинными личиками младенцев в колыбельках за стеклом. Он улыбнулся, что было для него нехарактерно, но улыбка не добавила его лицу тепла, а, наоборот, сделала еще более угрожающим. Он снова посмотрел в окно, поверх своего отражения. И без труда обнаружил среди спеленатых младенцев Лору Шейн, так как имя каждого ребенка было напечатано на табличках, прикрепленных к спинке колыбелек.
«Лора, почему ты вызываешь такой интерес? – мысленно спросил он себя. – Почему твоя жизнь имеет такое значение? И почему потрачено столько энергии ради того, чтобы ты благополучно появилась на свет? Может, мне убить тебя прямо сейчас и положить конец предательским замыслам?»
Он вполне мог убить Лору, рука бы не дрогнула. Ему и раньше приходилось убивать детей, хотя и не таких маленьких. Никакое преступление не казалось слишком жестоким, если оно оправдывало цель, которой он посвятил всю свою жизнь.
Малышка спала. Она причмокивала губами, крошечное личико морщилось, словно ей снилось желанное материнское чрево.
В конце концов он решил не убивать ребенка. Не сейчас.
– Я всегда сумею ликвидировать тебя позже, крошка, – прошептал он. – Когда пойму, какую роль ты играешь в планах предателя, вот тогда я тебя и убью.
Кокошка отошел от окна. Он знал, что по крайней мере в ближайшие восемь лет не увидит девочку.
В Южной Калифорнии весной, летом и осенью редко идет дождь. Настоящий сезон дождей начинается в декабре и кончается в марте. Однако в субботу, второго апреля 1963 года небо затянули