Лира и Кошмар. Анастасия Олеговна Юрасова
шедевру, некогда возведенному по ее приказу. Понравилась бы она Элеоноре? И если да, то что бы девушка сказала?
С каждым годом воспоминания о далеком прошлом становились все более и более размытыми, теряли очертания, превращались в пыльные мыслеобразы, светлые, как выцвевшие книжние страницы. Ариадна не могла вспомнить черт лица своей подруги, ее голоса, запаха. Первым, что приходило на ум, была неровная синяя челка, падающая на детские глаза, полные живого, доверчивого и совсем негероического любопытства.
А еще руки. О, они были вовсе не такими натруженными и мускулистыми, как на большинстве рисунков. Художники, как известно, должны преувеличивать и приукрашивать суровую реальность – однако Ариадна искренне любила в Элеоноре ее очаровательную худобу, холодные ладони и несовершенство черт. В конце концов, разве именно красота определяет истинного героя?
Воздух стал холоднее. Небеса окрасились в светло-серый.
«Неужели начинается дождь? Странно: сегодня ведь ни единого облачка».
Где-то совсем рядом, искристый и радостный, раздался девичий смех. Топот резвых ног, таких быстрых и ловких. Ариадна напряглась; попыталась встать – и вдруг поняла, что не выходит. Мир медленно темнел, скручивался в воронку, удалялся от нее, становясь всего лишь крохотной иллюзией на огромном холсте неизведанного.
– Я пришла, как и обещала, Ваше Величество, – раздался из-за спины чуть визглявый голосок, похожий на скрип дверных петель; старая королева сразу узнала его, и дрожь пошла по медленно холодеющей коже. – Пора отправляться в дорогу.
Златоволосая девушка поднялась с лавочки, легкая, будто перышко, и с пренебрежением обернулась на замершее в неподвижности старое тело, что продолжало тупо таращиться на такой же мертвый и бессмысленный камень.
«Все это в прошлом, – отчетливо подумала она. – Будущее открывает мне свои двери. Свобода от всего, обещанная в качестве приза столько лет назад, нашла и обрела свою хозяйку только сейчас».
Спасительная Лира стояла на каменной дорожке, и ее короткие волосы развевались на несуществующем ветру. Широкая улыбка украшала некрасивое молодое личико.
– Ну же, идемте отсюда! – воскликнула она нетерпеливо, протягивая руку.
И златоволосая Ариадна послушно ее сжала.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. ИЗБРАННЫЕ И ОДИНОКИЕ.
И явился он в маске бледной,
И воспел его ветра плач;
Запах крови угрюмо-медный
Был ему, что парадный плащ.
Он в руках нес погибель мира,
В его имени бился страх,
Но влюбилась младая Лира,
И растаяла смерть в руках.
Женевьева Сладкоголосая, «Баллада о Двоих»
Ее учитель, Адриан, был ночным эльфом – последним в своем роде. У него были длинные волосы, черные, как сама ночь, и горбатый нос, а темные глаза без белков или зрачков, похожие на два чернильных пятна, не были способны на эмоцию, отличную от глубочайшей скуки. Учитель отличался необычайной