Без суда и следствия. Ирина Лобусова
ты несешь?
– Юля, понимаешь, мне просто нечего там делать… Я устала. Пойду лучше работать, секретаршей в какую-либо контору… Может, это лучший выход.
Не дослушав до конца, Юлька залепила мне здоровенную затрещину.
– Чтобы я больше никогда этого не слышала!
Я сидела в ванной и плакала, но не потому, что Юля меня ударила, а потому, что она была права.
В институт (31 августа) я приехала вовремя. Только вошла в главный корпус, и сразу же хлынул проливной дождь. За пять минут до начала собрания в актовый зал навалила огромная толпа людей, и я словно растворилась в ней, будто уже не существовало меня – отдельного человека, а лишь безликая частица огромной биологической массы. Я чувствовала себя нелепо, но убежать не могла. Почему-то мне захотелось плакать. Потом, сидя в актовом зале, слушая выступления ректора и каких-то людей, я пялилась на окружающие меня лица. После собрания выдали студенческие билеты, потом – учебники, потом всех позаталкивали в обшарпанные аудитории и снова стали говорить о чем-то очень пустом и никому не нужном, и только к трем часам дня я приехала домой.
Юля и Володя уже ждали меня, и сестра даже немного нервничала.
– Я думала, что ты или под машину попала, или заблудилась, или тебя похитили, или вляпалась в какую-то глупую историю и попала в милицию – ты на это вполне способна, – сказала она.
Володя сказал, что заедет за нами в семь часов и повезет в ресторан отпраздновать мое поступление. Месяц назад Володя уволился из института, ушел работать в коммерческую фирму и получал в этой фирме за неделю столько, сколько получал в институте за целый год. Я спросила Юлю:
– Почему ты не выйдешь за него замуж?
– Это не твое дело! Скажи лучше, в институте мальчики приличные есть?
– Я что, на них смотрела?
– Дура! А на что ж еще там смотреть?
Домой мы вернулись в три часа ночи, и первую пару на следующий день я умудрилась проспать.
Когда, проснувшись утром, я взглянула на часы и увидела, что уже половина девятого (занятия начинались в восемь), я разревелась, думая при этом, что подобное начало может стать очень дурным знаком. Юля заставила меня успокоиться и вытолкала в институт.
Дальше (уже в самом институте) со мной случилось несколько кошмаров подряд. Во-первых, я заблудилась. Я не смотрела на номер троллейбуса, подъехавшего к остановке. (Здесь останавливался только один номер, и я полагала по наивности, что не может приехать никакой другой.) Но, как случается везде и всегда, троллейбус, в который я села, поехал по прямо противоположному маршруту, в другую сторону, и завез меня черт-те куда. Пока я разбиралась, куда заехала, пока выбиралась оттуда, прошел весь перерыв и начало второй пары. Во-вторых, я заблудилась в самом институте. Пока я вспоминала номер своей группы и бегала к деканату смотреть расписание, пока нашла аудиторию, был уже конец второй пары. Что мне оставалось делать – не возвращаться же обратно! И, стиснув зубы, я открыла дверь. Сначала я увидела только очень много людей в огромной