librsnet@mail.ru
Трое в преисподней, не считая мертвецов. Не спрашивай, по ком звонит колокол – он звонит по тебе. Дмитрий Крепачев
ударов тупым предметом, ножевых ранений, кроме того, жертве отрезали обе груди, а колеса проезжающего состава буквально оторвали нижнюю часть ее туловища. – У Снегирёва внутри все оборвалось, и он почувствовал, как по спине пробежал холодок. Павел застыл и даже не моргал, а окружающие их незнакомцы встревоженно переглядывались друг с другом. На экране показали фотографию с места преступления, и матери поспешили закрыть глаза своим любопытным детям, сквозь щелку между пальцами ласковых, пахнущих кремом, рук, пытающихся рассмотреть происходящее в телевизоре и вокруг них. – Дело об убийстве передано в Красноярскую прокуратуру, не исключено, что это дело рук серийного убийцы, имеющего какие-либо психические отклонения.
Ведущий снова замолчал и прислушался к тому, что сказал тот же тихий, но настойчивый закадровый голос.
– Мы предупреждаем вас о том, что близлежащие участки будут оцеплены, а выезд из города – запрещен. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие, но и не теряйте бдительности: простая внимательность может спасти жизнь вам и вашим детям. На этом я с вами прощаюсь.
Снегирёв и Уткин переглянулись, и оба поняли, что уехать отсюда просто так им явно не удастся.
Поднялся гул неодобрительных возгласов. Кто-то резко высказывался, кто-то ругал женщину, называя ее проституткой, выброшенной из машины недовольного качеством услуг клиента прямо в лес, кто-то истерически кричал, поддавшись панике. В этой какофонии Светлана не могла разобрать ни одного слова. Она взяла билеты из бледной руки кассирши и подошла к мужчинам.
– Что случилось?
Виктор указал рукой на телевизор: на экране все еще транслировался прямой эфир. Светлана увидела железную дорогу, а на ней – мертвую голую девушку. Ее ноги в прямом смысле были отрезаны от туловища и лежали в снегу, чуть поодаль.
«Над ней жестко поиздевались», – пронеслось в голове Лисичкиной. – «Кому и как нужно насолить, чтобы вот так умереть?»
– С этим разберется местная полиция и детективы. Нам надо…
– Светлана, – перебил ее Виктор, – мы не сможем улететь, пока убийцу не найдут.
Светлана стояла, как вкопанная. Теперь понятно, почему люди были недовольны. Сегодня они не попадут домой. Лисичкина была взбешена. Почему кто-то сделал это именно сейчас? Почему нельзя было убить ее завтра? Или несколько дней назад? Она так хотела улететь из этого ужасного города, а теперь просидит тут как минимум еще один долгий день.
– А если его не найдут сегодня?
Виктор задумался. Он следователь, работает в полиции, и сам занимался подобными вещами.
– Возможно, я могу…
– Нет! – крикнула Лисичкина и взяла в свои руки крепкие плечи высокого Виктора.
– Даже не думайте. Ни за что!
Снегирев продолжал смотреть на телевизор, где показывали интервью полицейского, но его голос сливался с шумом посетителей в аэропорту, и Виктор