Домой не по пути. Эшли Дьюал
смотрит на меня. Лицо у него в блестящих капельках, а глаза мутные и горящие. – Знаешь, я хотела тебе сказать…
– Скажи.
– Спасибо. – Гудмен сводит брови, а я торопливо объясняю: – Ты спас меня от предков, позволил поехать с вами. Я знаю, что подружка Кори не вписывалась в ваши планы.
– Благодаришь меня за то, что я врезал твоему отцу? – Уилл шумно выдыхает дым от сигареты. Вид у него какой-то растерянный. – Чего ты ждала?
– В смысле?
– Ты застряла в этом городке с уродами, которые тянули тебя вниз. Но ты не рвалась наружу, ты чего-то ждала.
– Я надеялась, что…
– Надеялась, – перебивает Уилл, – на надежде далеко не уедешь. Чтобы уехать, нужно подняться с места, взять ключи и завести двигатель.
– Ты ничего обо мне не знаешь.
– Я много знаю о тебе – и без рассказов Кори. Ты из тех, кто чего-то стоит, но ничего не делает. Тебе разбил нос родной отец, а ты уезжать не хотела. Да ты должна была вцепиться в мою ногу и заставить меня вытащить тебя из этого дерьма.
– Ого, да ты уже выпил!
– Ага! – Уилл усмехается. – Я красноречив?
– «Вытащить тебя из этого дерьма!» – с выражением повторяю я и киваю. – Я тебе почти поверила. Если бы ты еще добавил: «Человек – хозяин своей судьбы!» – я бы вообще растаяла, серьезно.
– А ты не пьешь?
– Странный вопрос.
– Почему? Все пьют.
– Да, все. И мой отец, который разбил мне нос, как ты верно заметил.
– Так это самоотрицание?
– Нет, это нежелание походить на животное.
– Такое ощущение, что я разговариваю со своей мамой. – На лице парня появляется нахальная улыбка, и он придвигается ко мне так близко, что нас разделяют сантиметры, а может, и миллиметры. Его голубые глаза с интересом меня изучают. – Необязательно избивать дочерей после одной или двух рюмок, птенчик. Люди пьют, чтобы расслабиться, а тебе нужно расслабиться. Ты выглядишь уставшей.
– Я же сказала, день был длинный.
– Ты выглядишь уставшей от жизни.
Поджимаю губы и медленно отвечаю:
– Жизнь тоже оказалась длинной.
– Тебе и тридцати нет.
– Но мне уже хватило.
– Ничего ты не понимаешь, птенчик, – уголки его губ дрогнули, – или просто не почувствовала. От нас зависит, какая наша жизнь. И от нас зависит, нравится она нам или нет. Тебе она не нравится, потому что ты ничего не испытала. А я боюсь умереть, правда.
– Тебе нравится жить?
– Честно? Жизнь паршива, но она не перестает меня удивлять, а это я люблю.
Замолкаем на некоторое время.
– Ты назвал фамилию Рэя. Она длинная и сложная. Ты его уважаешь.
– Рэй Декарпентер – не человек, он – музыка. Живая, с ногами и руками.
– Он тебя удивил.
– Правильно, птенчик.
– Моя фамилия Баумгартен.
Уильям прыскает со смеху.
– Кошмар, птенчик. Просто кошмар. Но я ее запомню.
– Запомнишь? – Я недоуменно пожимаю плечами. – Почему?
– Мне